Тайна сибирской платформы

Кто-то побежал за бензином, а геологи стали разуваться, чтобы случайно не унести кристалл на подошвах. И вдруг из ботинка Веры Николаевны Кадниковой что-то упало на пол. Это был злополучный алмаз. Дядя Миша бросился целовать Кадникову…

Тот день 7 августа 1949 года был, пожалуй, самым счастливым днем вилюйской партии. Через полчаса после того, как вторично был «найден» первый алмаз, рентгенолог Сторожук, просматривая очередные пробы, обнаружил еще два алмаза.

И первый и эти два кристалла были извлечены из проб, взятых на косе Соколиная, которая находилась как раз напротив дома таинственной «рыбачки». Сомнений не было — на косе залегала богатая промышленная россыпь.

На следующий день Одинцов и Файнштейн на катере отправились на Соколиную. Дом «рыбачки» по-прежнему стоял пустой, ветер хлопал оторванной дверью.

— Возьмем-ка на счастье одну пробу, — сказал дядя Миша. — Первую траншею еще не скоро пророют, а мне уже не терпится.

Он вынул из катера лоток, отошел на несколько шагов в сторону, взял пробу и стал промывать ее. Григорий, улыбаясь, смотрел на Одинцова. Легкие песчинки постепенно смывались вместе с водой, а на дне лотка оставались самые тяжелые породы. Неожиданно дядя Миша выпрямился и замахал рукой. Григорий подошел к нему: на дне лотка вперемешку с мелкой галькой лежало несколько кристаллов алмазов.

— Поздравляю, Гриша, — спокойно сказал Одинцов. — Со своей задачей ваша партия справилась. Наша гипотеза об алмазоносности Вилюя подтверждена.

Они пошли обратно, к катеру.

— А помнишь, Григорий, тридцать шестой год, Иркутск? Помнишь, как ты меня просил: «Мишка, устрой на практику в алмазную экспедицию»?!

Друзья рассмеялись.

…Уже поздней осенью, возвращаясь на центральную базу экспедиции, Файнштейн заехал к старому Илье. Старик уже знал об открытии алмазных россыпей на Вилюе. Улыбнувшись всем своим добрым морщинистым лицом, он спросил геолога:

— Ну как, нашел камень-счастье? Помогла тебе птица-ронжа?

— Спасибо, отец, за поддержку в трудную минуту, — крепко пожал Григорий руку старику. — Помог ты нам своим «олонхо».

— А царь Байбал? Он не отнимет у тебя чудесный камень?

— Не отнимет! — засмеялся Файнштейн. — Мы же знаем теперь, что ему нельзя верить.

— Это верно. Ему нельзя верить, — согласился старый якут.

— Да, чуть не забыл, — вспомнил Григорий. — Скажи, Илья, почему тогда шаман испугался тебя и убежал?

— Видишь ли, в чем дело… — замялся старик. — Я когда-то и сам был шаманом. Давно это было. Потом бросил: надоело народ обманывать. А тот человек, который бил в бубен, — это не шаман. Это пьяница и жулик. Дрянь-человек.

Помолчав немного, старый Илья сказал:

— У меня к тебе просьба, Григорий. Возьми с собой внука. Он тоже хочет стать геологом, тоже хочет искать в тайге сверкающий чудо-камень.

На следующий день, попрощавшись со старым Ильей, Григорий уехал. За его лошадью бежал олень, на котором сидел довольный и счастливый Вася. Дорога шла по тайге, и Вася, подпрыгивая в седле, пел о широком якутском небе, которое не может перелететь ни одна птица, о радости охотника Уйбаана, которую принес в его юрту чудесный сверкающий камень.

Глава пятая ПИРОПЫ — СТЕЖКА АЛМАЗНАЯ…

Полярный Трансвааль

Если бы непосвященный человек взглянул летом 1950 года на геологическую карту Сибирской платформы, то ему бы показалось, что он смотрит на план Великого Наступления. Карта была густо испещрена многочисленными значками, кружочками, цифрами, стрелками, квадратами, треугольниками, пирамидками. Это была схема новых геологоразведочных алмазных работ на Сибирской платформе.

Полки поисковой алмазной армии выступали под «разными знаменами». Теперь уже не только одни иркутские геологи искали алмазы. Пожалуй, не было в то время в стране такой крупной геологической организации, которая не принимала бы участия в алмазных работах. Огромная государственная важность алмазной проблемы была очевидна для всех.

Сотни геологов со всех концов страны устремились на помощь Тунгусской экспедиции. На многие десятки километров растянулись с запада на восток «боевые порядки» разведочных партий Геологического института Академии наук СССР, Всесоюзного геологического института, Института минерального сырья, Аэрогеологического треста. С севера, из заполярных районов, двинулись в бассейн Вилюя отряды Научно-исследовательского института геологии Арктики. Огромная армия «охотников за алмазами» окружила Вилюйский алмазоносный район плотным кольцом.

…Летом 1950 года все поисковые работы были сосредоточены на Вилюе. Сюда перебазировалась вся Тунгусская экспедиция. Вилюйская партия, которую некогда называли партией «бессребреников-энтузиастов», поглощала теперь львиную долю бюджета и стала центром всего алмазного дела в Сибири.