Тайна силиконовой души

Присмотревшись к владыке в храме, Светлана поняла, что он выглядит значительно старше своих лет из-за буйно растущей бороды и огромных насупленных бровей. Епископ Трифон был черен, высок и голосист. Служил он самозабвенно, а в конце службы прослезился. Проповедь произносил долго и грозно. Смысл ее сводился к одному: все на молитвенную борьбу с врагом, тогда враг не пройдет! К концу панихиды, которую служили в левом приделе, Светка вдруг оглянулась и встретилась взглядом с Сергеем Георгиевичем Быстровым. Невозмутимый детектив кивнул Светлане и отвел взгляд. Сердце ее заколотилось, она зачем-то дернулась к ближайшему подсвечнику, стала переставлять свечи, чувствуя, что краска заливает лицо.

Сергей Георгиевич приехал в монастырь, чтобы обследовать тщательно коровник, а вдруг опер Дима Митрохин, осматривающий в прошлый приезд сарайчик для скота, что-то пропустил. Ну и с матушкой пришла пора пообщаться. Экспертиза по разбившейся «газели» была еще не готова, но все говорило за то, что над тормозами кто-то «поработал». И еще. Быстров около шести утра не поленился, подъехал к станции, поспрашивал пассажиров, спешащих на работу, не видел ли кто вчера в это время монашку, садящуюся в поезд. И – удача! Одна тетка видела Галину, ждущую электричку. Но не на Москву, а в противоположную сторону – в У-скую область. Женщина очень хорошо запомнила инокиню, так как стояла прямо напротив нее на противоположной платформе и все хотела к ней подойти: попросить помянуть скончавшуюся накануне сестру. Но нужно ведь для этого бежать по переходу, а потом обратно, да и отблагодарить матушку было нечем – ну не овсяным же печеньем.

– И очень уж грозная она была, монашка. Я с нее глаз не спускала. Прямо как туча в молниях. Вот вам крест, – тетка перекрестилась, с трудом сложив толстые пальцы в щепоть.

Куда могла ехать Галина? Все ее связи нужно поднимать. Опять-таки – «газель». Тормоза могли испортить только ночью, возле дома Мещеринова в Эм-ске, где она стояла, припаркованная у подъезда. Жена Владислава, державшаяся вчера при встрече с Быстровым молодцом, уверяет, что муж драил машину до самого вечера. Даже соседка ворчала, что грязь у жильцов под носом разводит. Словом, и у дома Мещеринова нужно всех опрашивать. И самого Мещеринова. И в монастыре работы полно, и в Москву, в торговые точки не мешало бы наведаться. Хорошо, что два опера толковых подключены. Один занимается машиной, другой должен лавки «окучивать». А Быстров здесь, в обители.

Сразу после службы поговорить с матушкой не удалось. Все крутились вокруг владыки, следующего к сестринскому корпусу на трапезу. На следователя никто внимания не обращал. Поначалу Сергей Георгиевич решил обойтись без провожатого, но, узрев бегущую к калитке на хоздвор заполошную Алевтину, общение с которой напоминало ему беседы с обитателями Второго психоневрологического диспансера Эм-ска, следователь повернул к храму. Он видел, что «трудница Фотиния» решительно взялась за скребок и веник после службы, когда толпа схлынула из собора. Видно, сегодня ей выпало послушание убираться в храме. Услышав голос Быстрова, Светка резко вскочила с колен, бросив скребок, которым она оттирала воск на полу у центрального подсвечника, будто следователь пролил на нее кипяток, а не сказал вполне смиренно: «Светлана, мне нужна ваша помощь». Пряча грязные руки за спину, трудница смущенно выслушала просьбу Сергея Георгиевича сопровождать его по монастырю и, с энтузиазмом откликнувшись на нее, бросилась приводить себя в порядок, прогудев: «Одну минуточку подождите». Отмыв в паломнической келье руки, перевязав поаккуратней платок и брызнув за пазуху пару раз Люшкиным дезодорантом, госпожа Атразекова с достоинством приблизилась к прогуливающемуся около колокольни Быстрову.

– Начнем с колокольни, раз уж мы тут, – деловито предложил детектив, приоткрывая высокую деревянную дверь.

– А что же, двери-то не запираются? – спросил следователь, оглядывая сумрачное помещение, заставленное коробками и мешками.

– Вообще-то должны быть заперты. Сестры звонят по очереди. Несколько раз в день: к службе и в определенные моменты среди богослужений. Сегодня, в суматохе, забыли закрыть, видно. – Светлана потянула на себя створку огромного шкафа, занимавшего всю левую стену. По правой стороне шла массивная, железная винтовая лестница. Под ней и вокруг нее громоздился разный скарб.

Из шкафа на Свету пахнуло смесью нафталина с пряной сушеной травой. Черные рясы и подрясники, висящие на многочисленных плечиках, перемежались разноцветными, богато расшитыми облачениями всех цветов. Большая часть их была списана из-за ветхости, но попадались и вполне феерические экземпляры, видимо забракованные матушкой за дизайнерский шик, как вот эта, к примеру, малиновая мантия, увитая гроздьями винограда, – ну просто вариант «от-кутюр». Мантия привлекла внимание и Сергея Георгиевича, поначалу копавшегося в мешках с тряпьем, которое, видимо, вообще не выбрасывалось по приказу рачительной настоятельницы.