Тайна силиконовой души

– Да-да. У нас есть чудотворная икона, помогающая бесплодным. Так вот эта женщина, как приходила, всегда заказывала молебны перед этой иконой. И всегда на одно единственное имя. Думаю, что для себя – уж больно щедро жертвовала. А имя вот, помню, что на «Л», – мать Ангелина сокрушенно покачала головой, – то ли Лариса, то ли Людмила. А может, и Елена. Ох, простите беспамятную, очень много народу проходит. – Она виновато посмотрела на следователя из-под круглых очочков.

– Ну что вы, матушка! Я вам очень благодарен за отклик. Но пока эта женщина известна нам как Арина.

– Но такого имени нет в православии. Очень часто в крещении дается второе имя. Так что Арина вполне может быть крещена как Людмила. Хотя странно, как правило, дается созвучное – Ирина, например. В общем, я вас только запутала. Но знаю одно – у этой красавицы были с Татьяной деловые отношения. Да-да. Я видела пару раз, проходя мимо их стенда, что эта Арина, или как там ее зовут, помогала Татьяне развешивать старинные иконы. Мне кажется, что она и приносила их ей. Один раз Татьяна подходила ко мне со старинным образом, спрашивала, что это за святой. Я прочла полустертую надпись – святой Вадим. А она похвалилась: «Видишь, какие мне иконы редкие приносят на продажу». Эту ее фразу я хорошо помню.

– То есть вы хотите сказать, что эта Арина-Лариса поставляла монастырю старинные иконы?

Ангелина смешалась:

– Я думаю… не монастырю. Татьяна просто помогала женщине реализовывать иконы. За определенный процент. Обычная коммерческая практика тут, на выставке.

– И в Голоднинском монастыре этого не знали?

– Ну, ручаться я не могу. Прости меня, Господи, если возвожу напраслину. Но, скорее всего, нет. Это был приработок Татьяны.

– А иконы и впрямь были ценные?

– Разные. Тут на выставке есть еще точки, торгующие, так сказать, антиквариатом. Там я видела и получше. Хотя вряд ли меня можно считать специалистом.

– А стоимость их колеблется в каких пределах?

– Конечно, речь идет о тысячах. Возможно, о десятках тысяч.

Сергей Георгиевич крепко задумался. Нужно немедленно узнать у матери Нины, привезли ли в монастырь с выставки старинные иконы. Если нет, то Арина-Лариса-Людмила именно свои поставки хотела скрыть. Скрыть любой ценой, даже убив продавщицу, которая могла проболтаться. Неужели обнаружение этих спекуляций могло так серьезно напугать убийцу? И почему именно сейчас, в эти дни?

Быстров, протянув план выставки монахине, спросил у Ангелины, терпеливо ожидающей, когда следователь отвлечется от размышлений:

– А какие еще точки с ценными иконами есть здесь, укажите на схеме.

Матушка долго изучала план и, взяв у следователя ручку, крестиком отметила три точки.

– Мне кажется, были и еще какие-то фирмы. Но названий я не помню.

Поблагодарив доброжелательную монахиню, общение с которой как-то благотворно, успокаивающе подействовало на Быстрова, он решил пройтись по ларькам с антикварными образами. Но прежде – звонок матери Нине. Инокиня очень удивилась вопросу Сергея Георгиевича и категорично отвергла предположение о торговле «какими-то там непонятными старинными иконами». «Мы торгуем или образами, писанными в монастыре, но это очень редко, или теми, что приобретаем оптом у одной крупной фирмы-производителя. Но это современное, массовое производство, пользующееся большим спросом из-за дешевизны и отличного качества. Приедете, я покажу вам, что это за иконы». Нина не любопытствовала, отчего детектив интересуется иконной тематикой, зато сообщила с радостью:

– А у нас новость – хорошая на этот раз. Галина вернулась!

– Слава Богу. Как она?

– Нормально. Молится. Скажите, а батюшку отпустили? – тихо задала монахиня вопрос, который, видно, больше всего интересовал сестер.

– Да. Следствию нечего ему инкриминировать. Ну, всего доброго.