Тайна синего фрегата

Мозг не хотел отвлекаться, не хотел погружаться в чужие мысли, не хотел воспринимать ничего другого. Мозг был направлен на решение одного вопроса: кто и зачем поджег ночью кабинет?

Наверное, нужно обратиться в полицию, чтобы учинили следствие. Наверное, полиция очень скоро сможет назвать ему имя злоумышленника.

Но что тогда делать Кувыркову с карьерой, с творчеством, с контрактом у Данилы Степанова?

Берковский вздрогнул, в мыслях впервые назвав преступником своего лучшего друга.

Имеет ли он право брать на себя роль судьи? Имеет ли он право ставить под сокрушительный удар жизнь друга?

Но ведь Кувырков первым нанес ему удар. Сильнейший, может, даже смертельный. И можно ли после этого считать Кувыркова своим другом? Конечно, нет.

Берковский схватил карандаш, но не обнаружил на столе бумаги. Под рукой была только книга. И он быстро, лихорадочно стал писать на последней странице.

Поверять свои мысли бумаге давно вошло у него в привычку. Так было легче. Он словно выплескивал всю боль, все тревоги.

«Я не вправе никого подозревать, — писал он, — но думаю, что пожар устроил Валентин Кувырков».

В коридоре Берковский уловил голоса и прислушался.

— Барин не велел тревожить.

— Пусти, Иван, мне можно, — сказал Кувырков и решительно открыл дверь библиотеки.

Берковский вопросительно поднял глаза и отложил карандаш.

— Все хандришь? — улыбнулся Кувырков. — Так, брат, не пойдет! Что случилось, то случилось.

Берковский кивнул и жестом пригласил его присаживаться. Кувырков занял кресло по другую сторону инкрустированного столика.

— Пойдем прогуляемся, — предложил Кувырков. — Во дворе дышать нечем. Кругом дым.

Берковский молчал и в упор смотрел на Кувыркова. Секунды для Кувыркова растянулись в вечность. Он не смог выдержать пристального взгляда, смешался и отвел глаза.

— Почему ты на меня так смотришь? — выдавил он.

Берковский не ответил. Медленно, словно взвешивая и проверяя каждое слово, он произнес:

— Я хочу подарить тебе один сюжет. Для маленького рассказа. Или для большого романа. Это уж как хочешь.

— Сюжет? — удивленно пробормотал Кувырков. — Зачем?

Но его вопрос снова остался без ответа.

— Из этого может получиться неплохая забавная вещица, — усмехнувшись, продолжал Берковский. — Послушай. Думаю, что ты будешь мне очень благодарен. Один человек решил, что его друг намного талантливее, чем он сам.

Кувырков вздрогнул, а Берковский снова усмехнулся.

— Это было чистейшим вздором, но человек решил убрать своего друга с дороги. Он нашел глупый и даже смешной выход из положения. Он сжег все рукописи друга. Ночью. Когда весь дом спал. Пользуясь доверчивостью и гостеприимством хозяина.

Кувырков вскочил и зло бросил:

— Зачем ты мне это говоришь? Ты повредился в уме! Ты… Я ни секунды не намерен оставаться в твоем доме! Вели сейчас же подать лошадей до станции! Я уезжаю!

Берковский кивнул и пошел к окну. Кувырков снова упал в кресло. И тут заметил раскрытую на последней странице книгу. Его глаза остановились на словах, написанных карандашом: «Думаю, что пожар устроил Валентин Кувырков».

Он почувствовал, как внутри все задрожало, и быстро глянул на Берковского, высунувшегося в окно. Эту запись необходимо уничтожить! Но как? Треск вырываемого листа Берковский услышит!

— Иван! — прокричал в окно Берковский. — Заложи лошадей господину Кувыркову. Он уезжает.

Кувырков нервно закашлялся и, перекрывая один звук другим, торопливо оторвал кусочек бумаги со своим именем. Потом порывисто встал и шагнул к двери.

Когда Берковский вернулся к столику, Кувыркова в библиотеке уже не. было.

Берковский грустно опустил голову. Правильно ли он сделал? Или только напрасно обидел человека подозрением?

Книга по-прежнему лежала на столике. Раскрытая на последней странице. Четко и резко выделялась на бумаге карандашная запись. Но кусочек листа был оторван. Имени преступника на бумаге больше не существовало.

Берковский горько улыбнулся. Значит, его подозрения оказались верными. И теперь он не знал, что страшнее и тяжелее — лишиться всех рукописей или потерять друга.

Кувырков ехал к станции. Кусочек бумажки, торопливо сунутый в карман жилетки, жег грудь. Этот кусочек словно становился отныне свидетельством его преступления.

Кувырков долго не решался притронуться к карману, но потом одним решением, одним движением вытащил обрывок, скомкал его и бросил по ветру.

Глава X ГОЛОС С ТОГО СВЕТА

Повтори, что ты услышал, — потребовал утром Вовка. — Слово в слово. Артем послушно повторил весь телефонный разговор. Он его прекрасно запомнил. Еще бы! Такое, наверное, теперь всю жизнь не забудешь.

Артем в эту ночь так и не смог уснуть и теперь выглядел уставшим и осунувшимся.

— Голос был мужской или женский?

— Мужской.

— Незнакомый?

Артем мотнул головой:

— У меня нет знакомых с таким свистящим голосом.

— Свистящим? — переспросил Виталик.

— Да. Голос свистящий с каким-то скрежетом, шелестом… Не знаю, как объяснить… Замогильный голос, вот.

Вовка и Виталик переглянулись.

— Это опять призрак, — уверенно объявил Вовка.

— Нет, — качнул головой Виталик. — Это человек, играющий роль призрака.

— Что?!