Тайна Синих Лесов

Грохоча по мостовой железными ободьями, во двор влетела карета, Гвистерну она показалась знакомой, и он отвернулся; не хотелось даже в мыслях возвращаться к тем временам, когда все его надежды на трон рухнули из-за удачливого выскочки – Каспара Фрая.

– Кто такие, от кого идете? – строго спросил в воротах сержант.

– Мы по постирочным делам – прачечные поставщики,– ответил обученный подмастерье, униженно кла-

няясь.– Мыло, щелок, травные притирочки, вот бумага от казенного поверенного...

Сержант бросил беглый взгляд на печать и сразу потерял к простолюдинам всякий интерес.

– Валяй, постирочники.

Ворота остались позади, потянулась знакомая дорога в город. Принц старался дышать всей грудью, чтобы вспомнить запах жизни, но после возвращения из небытия он почти не чувствовал запахов и не ощущал вкуса пищи.

С тех времен, когда возглавлял тайную канцелярию, принц хорошо помнил все притоны города. Правда, днем он там не появлялся, поэтому сейчас немного поплутал, пока вышел наконец к таверне «Золотая канарейка».

Заведение это пользовался в Харнлоне дурной славой– здесь скупали краденое. Приличные люди сюда не заходили, основной публикой были удачливые воры, безработные убийцы и игроки.

Оставив подмастерий снаружи, Гвистерн переступил порог и плотно притворил дверь; гул голосов стих, завсегдатаи с любопытством уставились на вошедшего, пытаясь определить, кто это – заказчик или скупщик.

Принц, не смущаясь, направился к столу, где в одиночестве сидел благообразный на вид старик, и устроился напротив.

– Тебе чего надо, прохожий? – спросил тот, недобро глядя на невежу.

– Привет, Вилли,– поздоровался принц.

– Я тебя не знаю.

– Знаешь.– Гвистерн повел рукой, и на мгновение фальшивое лицо исчезло.

Старик отшатнулся, потом перевел дух и пришел в себя.

– Что вам угодно, ваша светлость? – спросил он тихо.

– Ну вот, признал.– Гвистерн вздохнул.– Дело у меня для тебя.

При всем благообразии своей наружности Вилли по прозвищу Седой был самым умелым убийцей Харнлона, да и всего королевства. И хотя сам он уже не брал в руки инструмент, но руководил рынком подобных услуг, за что имел свои комиссионные.

– Кто клиент и сколько платите, ваша светлость? – В слезящихся глазах Вилли блеснул интерес.

– В городе Ливене осталась семья наемника по имени Каспар Фрай. Нужно отправиться туда и убить их всех. Если есть кошки и собаки – убить вместе с людьми. Полагаю, двадцати золотых будет достаточно?

– Двадцать дукатов – хорошие деньги.– Вилли огладил бороду.– Но коли речь идет об этом Фрае, следует надбавить, человек-то он непростой, ливенские воры его ой как боятся.

– Хорошо, вот тебе пятьдесят.– Принц выложил кошель на стол.– Полагаю, тебе не нужно говорить, что заказ должен быть выполнен в любом случае?

– Конечно, ваша светлость, мы промашек не даем.

– Приятно слышать.

Гвистерн поднялся и неспешно направился к выходу. Когда за ним закрылась дверь, к Вилли подскочил один из его подручных по прозвищу Медвежья Башка.

– Кто это был, Седой? – спросил он.

– Призрак,– ответил Вилли.

– Призрак?

Медвежья Башка оглянулся на дверь.

– Нешто призраки вот так в гадюшник захаживают?

– Хватит болтать,– осадил его старик.– У нас есть заказ.

57

Целый день бойцы отряда Каспара Фрая провели в седлах, останавливаясь ненадолго, чтобы набрать из ямок воды или перетянуть седельные ремни. Есть приходилось

на ходу, запасы подходили к концу, не в последнюю очередь из-за неуемного аппетита орка.

К вечеру холмистая местность осталась позади, а редкие кустарники превратились в обширные непролазные заросли. В конце концов отряд продрался и сквозь них, но тут на пути поднялась могучая стена.

– Так вот они какие, Синие леса,– произнес Бертран с благоговением.—Теперь понятно, почему их так на-, звали!

Деревья с чешуйчатыми стволами стояли очень близко друг к другу, их листья были темно-зеленого цвета с серебристым отливом, издали они казались почти синими, отчего лес походил на вздыбившуюся штормовую волну.

Ветра здесь не было, хотя каких-то пятьдесят ярдов к востоку он еще взметал на воздух сухие травинки.

От Синего леса доносились странные звуки, похожие на хриплое пение неведомого расстроенного инструмента. Иногда слышался скрип, как будто где-то открывали дверь на несмазанных петлях, и снова тишина, вкрадчивый шепот и заунывное, срывающееся пение невидимого инструмента.

Между стволами с трудом можно было протиснуться, все заросло блеклыми серыми травами и иссушенными кустами. Кое-где свисали бледные, почти прозрачные лианы. Иногда они вздрагивали, как живые, заставляя вспархивать с нагретых мест стайки желтоватых комаров.

– Что-то не хочется мне туда ехать, ваша милость,– признался Фундинул.

Ни у кого, даже у Углука, не повернулся язык упрекнуть гнома в трусости. От леса веяло холодной и злобной враждебностью ко всему живому, казалось, что из сгустившегося под деревьями мрака кто-то подсматривает.

– Переночуем тут, на опушке,– сказал Каспар, слезая с лошади.– А как рассветет – пойдем в лес. Разводите огонь!