Тайна скарабея

– Это была глупая история, – начал Фостер. – Статую Рамсеса должны были вывозить ночью на грузовом корабле. Они работали без света, и тогда это все и случилось. Мессланга, стоявшего на корабле, придавило статуей. Насмерть. Мне удалось все обставить как несчастный случай на работе. Мы оставили его лежать на стройплощадке. А что мы еще могли сделать?

Камински не проронил ни слова. Он залпом выпил содержимое чашки, стоявшей на столе. Белая жидкость, острая и сладковатая, была отвратительна на вкус, но он этого даже не почувствовал. От хладнокровия, с которым египтянин вел дела, мурашки бегали по спине. Было ясно, что Фостер использует его как средство для достижения цели. С этим человеком всегда нужно быть начеку!

Желание все забыть и отказаться от сделки было столь же велико, как и желание получить большие деньги. Камински боролся с собой, принимая решение. В конце концов он извинился и сказал, что ему нужно еще раз все хорошо обдумать.

32

Ночью в отеле «Эль-Саламек» было намного больше шума. Сонливость, которая царила здесь в течение дня, уступила место оживленной деловитости. В каменном холле, который скорее заслуживал названия зала ожидания, на корточках сидели потные мужчины, перебирая в пальцах желтые четки. Иногда по пыльному фойе пробегали девушки в парандже и, поднявшись по каменной лестнице, исчезали наверху. При этом мужчины восторженно подкатывали глаза, словно стоя у черного метеорита Каабы в Мекке.

Ночной портье за деревянной стойкой, украшенной медной окантовкой и красными и синими стеклянными камешками, низко поклонился европейскому гостю и приветствовал его тремя из десяти слов, которые знал по-английски:

– Good evening, mister!

Камински поднялся по широким ступеням и открыл дверь в свою комнату, которая, как в большинстве дешевых отелей, не запиралась.

Хотя в комнате было темно, он сразу почувствовал, что здесь кто-то есть. Камински нажал на выключатель, вспыхнул свет.

– Гелла, ты? – вырвалось у него.

На железной кровати, полностью одетая, положив руки под голову и щурясь на лампочку, болтавшуюся на проводе, лежала Гелла Хорнштайн.

– Ты ждал кого-то другого? – вызывающе спросила она. – Если тебе неприятно, я могу уйти.

– Нет, нет, – смущенно ответил Камински. – Я просто не ожидал тебя здесь увидеть. Я хочу сказать: как ты вообще меня нашла?

– Я предположила, что ты сбежал в Асуан, а Курош это подтвердил. Вот я и прилетела. У меня все равно были здесь дела. Я думала найти тебя в отеле «Катаракт», а не в этом притоне.

– Что значит «притоне»? – с вызовом спросил Камински.

– Притон значит притон, – раздраженно сказала Гелла. – Или ты думаешь, что девицы в парандже, шныряющие по коридорам, – это жильцы гостиницы?

– Я хотел отдохнуть и по возможности не встречаться с людьми, с которыми пришлось бы вступать в беседу.

– И что? Тебе это удалось? – заметила Гелла почти презрительно.

Не оставалось сомнений, что после того странного случая в ее квартире их отношения испортились. И Гелла, казалось, это чувствовала. Она больше не смотрела на него, а не мигая уставилась перед собой. Камински хотелось узнать, что она здесь делает.

Какая причина заставила Геллу поехать вслед за ним, если не желание помириться? «Она просто не может подобрать нужные слова, чтобы объяснить свое намерение», – решил Камински.

– У меня нервы пошаливают, – извиняясь, объяснил Артур. – Может, мне просто нужен отпуск. А все началось с мумии. Я уже не раз казнил себя за то, что решился сорвать пол в своем бараке. Лучше бы я этого не делал! – Он подошел к Гелле вплотную и сказал: – Кстати, я знаю, кто на самом деле нашел гробницу…

Гелла приподнялась на локте.

– Ну и…

– Это, собственно, лежало на поверхности, мне просто не хватало доказательств.

– И кто же это был?

– Мессланг.

Когда Камински назвал это имя, Геллу словно током ударило. Она снова упала на кровать и замерла в той же позе, в какой была, когда Камински вошел в комнату.

– Мессланг приказал построить барак прямо над входом в гробницу. Насчет этой мумии у него были большие планы. Но прежде чем их удалось осуществить, с ним случилось несчастье.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я встретил здесь одного человека, который имел дело с Месслангом…

– Фостер?

– Ты его знаешь?

Гелла махнула рукой.

Камински смотрел на Геллу, ожидая ответа.

– Я слышала о нем. Сказать «знаю» было бы слишком, – ответила Гелла.

Она лгала. Конечно, она лгала. Насчет этого у Камински не было сомнений. Он ненавидел ее за это. Но, несмотря на это, понимал, что любит. Не было другой женщины, которую бы он так страстно любил и которой так самозабвенно отдавался.

«Может быть, – думал он, – именно это сводит меня с ума». Настоящему инженеру ближе цифры, чем чувства и нежность. Может быть, страсть способна менять личность и даже довести до того, что человек видит то, чего нет. Камински чувствовал, что страсть овладела им, и у него не было сил ей сопротивляться.