Тайна смерти Горького: документы, факты, версии

В целом, речь не производит впечатления подготовленной и продуманной заранее. В основном, в ней говорилось о необходимости защиты культуры, т. е. о том, о чем, видимо, размышлял автор выступления еще до своего приезда в СССР, а эмоциональная, скорбная интонация речи кажется какой-то просоветски аффектированной. Видимо, такое мощное влияние в этот момент оказало на писателя присутствие Сталина и вид заполненной множеством людей Красной площади. (О своей причастности к подготовке этой речи А. Жида накануне похорон Горького вспоминал позже Л. Арагон.)

Интересно еще одно совпадение. Накануне, т. е. 20 июня 1936 г., в «Правде» были опубликованы соболезнования Б. Шоу, Т. Драйзера, П. Ланжевена, Ж.-Р. Блока, а также письмо Р. Роллана о Горьком. В этом письме, в частности, содержались такие строки: «Он отдал свой широкий ум и свою безграничную доброту советскому правительству, которое его глубоко уважало и вожди которого были его личными друзьями. Он умер как раз в тот час, когда закончено дело, венчающее победу Советов, – дело создания величественной Конституции, самой человечной и самой свободной из всех, которую когда-либо имел какой-либо народ» [76].

Заметим также, что А. Жид не был принят Сталиным для личной беседы. Возможно, потому, что приезд писателя в СССР не планировался заранее. (Например, беседа Сталина и Р. Роллана в присутствии М. П. Роллан, состоявшаяся 28 июня 1935 года в течение 1 часа 40 минут в служебном кабинете Сталина в Кремле, готовилась задолго. Горький еще в начале мая 1935 года в письме к А. С. Щербакову просил выяснить возможность приема Сталиным Р. Роллана [77].)

Луи Арагоном, Эльзой Триоле, А. Жидом, находящимися тогда в Москве, занимался, прежде всего, М. Кольцов, как впоследствии вспоминали и сами эти писатели [78]. Политическая (коммунистическая) убежденность М. Кольцова никем не подвергалась сомнению. Лучшим подтверждением этому было назначение М. Кольцова спецкором «Правды» в Испанию, когда, буквально через месяц после похорон Горького, 17–18 июля 1936 года, там вспыхнул фашистский мятеж. В Испании развернулась гражданская война против фашизма. Эта война была описана Э. Хемингуэем в романе «По ком звонит колокол» (1940). Изображен в этой книге и М. Кольцов под фамилией Карков: «Карков, приехавший сюда от “Правды” и непосредственно сносившийся со Сталиным» [79]. М. Кольцов отправился в Испанию 6 августа 1936 года, и ежедневно в «Правде» печатались его корреспонденции. Затем они были собраны в знаменитую его книгу «Испанский дневник», которую А. Толстой и А. Фадеев назвали «великолепной, страстной, мужественной и поэтической книгой». (Эта оценка была дана за месяц до ареста М. Кольцова [80].)

Позже И. Эренбург в своей книге «Люди, годы, жизнь» вспоминал: «Трудно себе представить первый год испанской войны без Кольцова… Для испанцев он был не только знаменитым журналистом, но и политическим советником… Маленький, подвижный, смелый, умный до того, что ум становился для него самого обузой, он быстро разбирался в обстановке, видел все прорехи и никогда не тешил себя иллюзиями» [81].

Что касается И. Эренбурга, то он еще с молодых лет был знаком с М. Кольцовым. Уже с двадцатых годов И. Эренбург, по словам Б. Ефимова, «стал в литературном мире фигурой заметной, своеобразной и немного экзотической. Он то из России уезжал в любимый Париж, то из Парижа возвращался на любимую родину» [82]. Вместе с М. Кольцовым И. Эренбург был организатором ряда международных антифашистских конгрессов.

В то время имя И. Эренбургу создали не только его романы, но и очерки против фашизма, которые печатались в газетах «Известия» и «Труд».

Объективный политический портрет И. Г. Эренбурга создан в статье: Фрезинский Б. Илья Эренбург и Николай Бухарин (Взаимоотношения, переписка, мемуары, комментарии) // Вопр. лит. Январь-февраль 1999. С. 291–335.

Размышлениям М. Нике на стр. 344 его статьи (указ. изд.) можно противопоставить, в частности, следующие факты, говорящие о том, чем был занят Эренбург во время последней болезни Горького и его смерти.

1 июня 1936 года в Тренчанске Теплице открылся съезд словацких писателей. В качестве гостей Международной ассоциации писателей на нем присутствовали Эренбург и А. Мальро. 5 июня в «Известиях» опубликовано сообщение Эренбурга об этом съезде. Эренбурга восхищала сплоченность культурных сил, несмотря на различия философских и политических воззрений (Фрезинский Б. Указ. изд. С. 319).