Тайна соборов

В наши намерения не входит подробный анализ всех изображений на потолке, хотя они в своём роде показательные. Дело в том, что они занимают очень большую площадь — без специального исследования и многократного повторения одного и того же здесь бы не обошлось. Ограничимся поэтому их беглым описанием и краткими сведениями о наиболее своеобразных образах. Отметим прежде всего символ Серы и её экстракции из первоматерии, графически представленный, как мы уже упоминали, на выступающих из стены колоннах. Это армиллярная сфера⁽⁸⁶⁾ на горящем горне, очень похожая на сферу одной из гравюр трактата об Азоте, только здесь вместо Атланта — очаг. Образ нашего практического Делания сам по себе многому научает, избавляя нас от необходимости давать комментарий. Недалеко от сферы — обычный соломенный улей (ruche commune), окружённый пчёлами^LVIII. Этот сюжет используется часто — его, например, можно увидеть на алхимической печи в Винтертуре. Вот маленький мальчик мочится в своё сабо — сцена, необычная для домовой церкви. Или тот же мальчуган, стоя на коленях перед грудой плоских слитков, держит отверстую (ouvert) книгу, а у его ног — мёртвая змея. Может, стоит на этом остановиться? Или продолжать дальше? Не знаем, как и поступить. Смысл этого небольшого барельефа определяет одна деталь в полутени лепного орнамента — звёздная печать царя-волхва (roi mage) Соломона на самом верхнем слитке. Внизу — меркурий, вверху — Абсолют. Здесь представлен простой и самодостаточный способ, предполагающий лишь один путь, нуждающийся лишь в одном веществе (une matière) и состоящий лишь из одной операции. «Знающему, как совершить Делание нужен только меркурий». Так, по крайней мере, утверждают известные алхимики. Соединение двух треугольников — огня и воды или серы и меркурия — рождает шестиконечную звезду, иероглиф истинного Делания и получения Философского Камня. Рядом горящая рука держит крупные каштаны (châtaignes ou marrons), торчит из скалы и сжимает зажжённый факел ещё одна рука. А вот, то ли рябчик (géline), то ли куропатка (perdrix) уселась на полный цветов и плодов рог Амалфеи^LIX. Герметический смысл эмблемы не зависит от того, чёрная курица (poule noir) это или красная куропатка (perdrix rouge). Далее опрокинутая ваза — порвалась верёвка, за которую её держал в пасти декоративный лев; налицо оригинальная трактовка девиза solve et coagula собора Нотр-Дам де Пари. Тут же ещё один не слишком ортодоксальный и довольно дерзкий мотив: ребёнок у себя на колене пытается разбить чётки (rosaire). Далее большая раковина — наша мерелла — с какой-то твёрдой массой, перевязанная филактериями. В глубине кессона с этим изображением пятнадцать раз повторяется символ, позволяющий точно определить содержимое раковины. По соседству, в центре пылающей печи, тот же знак, но более крупных размеров. В другом месте мы вновь видим ребёнка, как бы играющего роль Мастера; мальчик стоит в углублении уже знакомой нам мереллы и бросает перед собой крошечные раковины, которые достаёт, судя по всему, из большой. Тут же пламя пожирает открытую книгу, блестит и сверкает в ореоле света голубка — эмблема Духа; ворон на фоне пламени клюёт череп, на котором сидит, тут совмещаются два образа — смерти и путрефакции; ангел, переворачивающий мир^LX с помощью волчка (к этому сюжету обратились некие отцы-иезуиты в своей небольшой книжке «Typus Mundi»[134]); философское прокаливание символизирует гранат в сосуде из драгоценного металла, подвергнутый действию огня, над прокалённым веществом различимы цифра 3 и буква R — указание на три повторения (reiterations) операции, на чём мы уже несколько раз заостряли внимание читателя. И наконец, перед нами ludus puerorum, которую в «Золотом Руне», где она показана в том же виде, комментирует Трисмосен: мальчик радостно скачет на деревянной лошадке, и в поднятой руке у него кнут [XLV].

XLV. Особняк Лальмана. Потолок домовой церкви (фрагмент).

Итак, мы перечислили основные герметические эмблемы потолка домовой церкви, в завершение рассмотрим одну очень любопытную и своеобразную деталь интерьера.