Тайна «сороковки»

Славский чувствовал себя несправедливо обиженным Берией, без вины виноватым стрелочником. Работая по шестнадцать часов в сутки, создавая напряженный ритм в работе коллектива, Славский, не успев получить первые крупные результаты, был низвергнут с поста директора Базы-10.

Самолюбивый Славский воспринял новое положение с обидой. Музрукову этого он никогда не простил, хотя тот здесь был ни при чем. В противоположность Ефиму Павловичу, Борис Глебович, высоко оценивая деловые качества Славского, добился его назначения главным инженером Базы-10. Первое время Славский вел себя импульсивно, пытался демонстрировать окружающим свое пренебрежение и независимое положение относительно нового директора. Однако продуманное, выдержанное поведение Музрукова заставило Славского забыть роль обиженного и всерьез заняться делом.

Путь от Свердловска до Кыштыма недолгий. 1 декабря 1947 года Музруков приступил к исполнению обязанностей. Он принял дела в период, когда напряжение сил работников Базы-10 достигло наивысшего предела. Руководителям подразделений нового директора представил Славский. Борис Глебович в первом выступлении перед подчиненными был немногословен. Подчеркнул, что верит в коллектив и его возможности, в то, что ответственное задание товарища Сталина будет выполнено.

Простая, уверенная речь Музрукова вызвала у присутствующих уважение. Ладно сидящая на новом директоре генеральская форма ему шла. Тем более, что был он высокого роста, держался прямо, не сутулился. Некоторая полнота компенсировалась подвижностью, в которой не было суетливости. Жесты — короткие и энергичные. На генеральском кителе сверкала Золотая Звезда Героя Социалистического Труда.

Борис Глебович приехал на новое место работы без "хвоста", то есть не привез с собой "своих" главного инженера, главного бухгалтера, главного энергетика и других руководителей. Это сразу же создало уважительное отношение к Борису Глебовичу, поскольку говорило о его силе и уверенности в себе.

По воспоминаниям его бывших соратников по работе, Борис Глебович был весьма требовательным, строгим, но его строгость воспринималась без обид, поскольку он спрашивал за дело и не терпел нерадивых работников и очковтирателей.

В военное время, работая директором на Уралмаше, и в послевоенное время при строительстве и пуске комбината 817, он пользовался командными методами руководства, беря всю ответственность на себя, зачастую не согласовывая свои действия с партийными органами, что вызывало раздражение их руководителей.

Борис Глебович обладал мгновенной реакцией, не ждал неприятностей, а шел им навстречу. Предпочитал решать проблемы не в своем кабинете, а на месте. Всегда спрашивал, какие претензии к руководству. Если находил их справедливыми, немедленно принимал решение и назначал ответственного за его выполнение.

Музруков умел спрашивать жестко, но поверив человеку, всецело доверял ему. Обладая огромной властью, распоряжаясь судьбами людей, Борис Глебович хорошо познал не только положительные, но и отрицательные стороны своего положения.

Общение с сильными мира сего не стимулировало у него развития чувства юмора. Александр Александрович Каратыгин рассказывает, что при сооружении радиохимического производства строители не выполнили задание. Музруков собрал оперативное совещание и потребовал от присутствующих ответа на вопрос:

— Кто виноват?

Главный инженер радиохимического завода Громов отвечает:

— Пушкин.

Музруков решил, что с ним решили пошутить, и был готов поставить шутников на место, но Громов сразу понял в чем дело и, прерывая паузу, объяснил, что у строителей есть прораб по фамилии Пушкин и он виноват в срыве задания. Музруков улыбнулся, а за ним грохнули все присутствующие.

Борис Глебович очень редко повышал голос на подчиненных, а ругаться матом, в отличие от Славского или Царевского, вообще не умел. Но если он кому-нибудь что-либо поручал, обязательно требовал исполнения порученного. Дважды Музрукову повторять не требовалось.

Чтобы поднять ответственность, он вызывал подчиненных к себе и лично давал им поручения, спрашивая, какая помощь нужна.

Музруков часто приезжал на заводы один, без сопровождающих. Однажды, приехав на завод атомных реакторов, которым руководил Николай Николаевич Архипов, Музруков пошел осматривать один из цехов, где сразу обнаружил нарушения, устранить которые приказал за несколько дней до этого. Прямо из цеха Музруков позвонил в кабинет директора завода:

— Почему не приняты меры по устранению отмеченных мной недостатков?

Архипов уверенно ответил:

— Все непорядки устранены еще накануне.

Музруков усмехнулся:

— Ну, если все было устранено накануне, приходи в цех, я тебе сам все покажу.

Об этом случае немедленно стало известно всем руководителям заводов и они, прежде чем докладывать Музрукову, всегда проверяли состояние дел сами.