Тайна совещательной комнаты

— Ну, давайте пока так, без протокола поговорим, — предложил он.

— Если не по поводу вчерашнего, то давайте.

— Вы какую-то двойную игру ведете, господин журналист, — начал Тульский. — Вроде же у нас другой был уговор, и вы, я слышал, деньги даже взяли? А ведь вы там в компьютере опять этот сюжет смотрели про Лудова. Зачем?

— А это опять про вчерашнее, — сказал Кузякин, — Тогда ждем адвоката.

— Нет, ну если в общем? Ведь двойная и фа?

— У вас тоже двойная или тройная, и вообще все вранье, — сказал Кузякин, — А у меня, может, и не двойная, я, может быть, еще и сам не решил. Просто я в любом случае хочу знать истину, как было на самом деле. Профессия у меня такая.

— В Тудоев вы тоже за истиной ездили?

— Вам Зябликов сказал? — спросил Журналист и вдруг сделал вывод, который удивил и его самого, и отчасти подполковника: — Значит, он вам и в самом деле верит, раз он вам это рассказал.

— Ну а кому же ему еще верить? — задумался Тульский не совсем о деле. — Мы же с ним все-таки воевали вместе, все-таки свои. А истины нет, господин хвостатый. Платон мне друг, а истины я не знаю — так ему Аристотель, значит, говорил. Потому что нет никакой истины, а есть только свои и чужие. Вот ты Зябликову тоже уже почему-то не чужой, а то бы чикался я тут с тобой…

На столе у Тульского зазвонил внутренний телефон. Он послушал и сказал:

— Адвокат твой приехал. Исмаилов Мурат Исмаилович. Знаешь такого? Нет? Где они его только нашли? Так он сейчас поднимается…

Понедельник, 31 июля, 11.00

— Ну, где же Кузякин? — спросила Оля, заглядывая в комнату присяжных, и через открытую дверь Зябликов увидел, что подсудимый уже беспокойно озирается в аквариуме, адвокатесса что-то пишет за столом, а Лисичка с кем-то говорит по мобильному телефону, отойдя к самому выходу из зала.

— Может быть, сказать? — вытирая глаз рукавом, шепнула Зябликову Хинди. — Может быть, судья его спасет?

— Нет, мы пока не знаем подробностей, но с ним все будет в порядке, Хинди. Оля, он будет сегодня, наверное, только чуть позже, передайте судье.

— Посмотрите, Игорь Петрович, вам нравится? — сказала вдруг ни с того ни с сего присяжная Мыскина и подняла уже почти полностью вывязанную грудь свитера для сына. Как-то это быстро вдруг у нее пошло.

На полотнище, которое она сейчас распяла на руках и от которого тянулись к ней в сумку разноцветные нити, все стали разглядывать зеленые водоросли и четырех рыб, плывущих сквозь водоросли друг другу навстречу. Они даже пускали на свитере пузыри и пучились друг на друга красными глазами, и Хинди, замерев, сразу перестала плакать. Вдруг стало спокойно, какая-то вдруг появилась уверенность.

— А я бы у этой рыбы глаз не красный, а зеленый сделал, — сказал Фотолюбитель, — Так еще интереснее будет.

— Вы думаете? — заколебалась Анна Петровна, — Можно и переделать, это легко.

— А что судье-то сказать? — спросила секретарша Оля, но никто ей не ответил, потому что все разглядывали рыб на свитере для сына приемщицы из химчистки и думали, какой глаз у рыбы будет лучше: зеленый или красный.

— Ну ладно, — сказала Оля и вышла.

Виктор Викторович опять у себя нервно курил и стряхивал сигаретный пепел в цветочный горшок.

Понедельник, 31 июля, 10.00

— А ордер-то у вас есть, господин адвокат? — спросил Тульский.

— Ордер-то у меня есть, сейчас только клиент подпишет, — в тон ему сказал Мурат Исмаилович, — А вы ведь тоже не следователь. Разве вы следователь?

— Я дознаватель, — сказал Тульский, — Я уточняю, был ли состав преступления. Но под запись. Если состав был, я все это незамедлительно и в официальном порядке передам следователю. Понятен статус?

— А точно все передадите, не передумаете? — спросил Кузякин, опять поглядывая на часы над дверью, и Тульский вдруг понял, что до сих пор Журналист его дурил: вовсе он не был такой уж пугливый, и адвокат был ему теперь совсем не нужен, он просто выиграл ночь, чтобы все продумать, — Ну, спрашивайте тогда.

— Возьмите часы, что вы все время головой вертите, — усмехнулся Тульский. В общем, сердиться на Журналиста у него тоже оснований не было, — Как, господин адвокат, можно начинать? Хорошо, анкетные данные я тут уже заполнил, потом еще уточним. Вопрос — с какой целью вы вчера, тридцатого июля, проникли на территорию телестудии? Да, и как, кстати?