Тайна совещательной комнаты

— Ну, типа, журналист меняет профессию, — пояснил он.

Тома шла, отставая от них на шаг, и с ненавистью смотрела то на загорелые ноги, то на выкрашенные перьями волосы конкурентки.

— А ты-то кто такая? — забежала она вперед. — Тебя же еще даже не выбрали.

— Ну, выберут, — неохотно обернулась к ней Ри. — А почему нет?

— Кого — тебя? Никогда! Ты посмотри на себя. Куда тебе в присяжные? На юридический она, видите ли, собралась поступать! Вот когда у тебя вырастет такое вымя, как у нашей прокурорши, тогда, может быть, и поступишь…

Понедельник, 19 июня, 14.15

Прокурорша Эльвира Витальевна в кителе, который не сходился у нее на груди и делал ее похожей на бригадира проводников поезда, только что прибывшего из Полтавы, прошествовала на шпильках в служебное крыло здания суда через дверь, возле которой дежурил пристав. Она спустилась на этаж, миновала коридор и постучалась у двери, на которой, кроме номера, не было никакой таблички. В кабинете за дверью ее ждали двое мужчин.

— Здравствуйте, товарищ руководитель следственной группы, привет, Тульский! — сказала она с той особой развязностью, с которой обращаются друг к другу все работники правоохранительных органов до полковника включительно.

Подполковник Тульский достал расческу из кармана штатского пиджака, поплевал на нее и вдумчиво поправил волосы на залысине.

— Всех присяжных уже отобрали? Зябликов прошел?

— Нет еще, — сказала Эльвира, — Судья оставил его к концу списка.

— Почему? — спросил Тульский. — Надо было где-нибудь в середине.

— Откуда я знаю почему! Почему, товарищ Кириченко?

— Ну, это уже детали, — сказал руководитель следственной группы. Галстук плохо шел к его лицу, казавшемуся моложе своего хозяина, но розовым цветом оттенял самоуверенное выражение этого лица, — Если надо, судье об этом напомнят за обедом. А ты, Олег Афанасьевич, в Зябликове уверен?

— Как в себе, — сказал Тульский. — Лучшего человека без погон не найдешь. Он должен повести за собой этих баранов. Да вряд ли это будет сложно. Главное, чтобы его не отвела адвокатесса. Хитрая выдра: Елена Львовна Кац.

— Кац — поц, — сказал Кириченко, любивший и умевший добродушно пошутить, как и все представители его славного ведомства. — Пошли обедать, судье напомнят.

— Нет, я не пойду, — сказал Тульский. — В городе пообедаю, у меня же не одно это дело, да и не стоит мне там светиться.

— Ну, проводи нас до служебного выхода.

Они пошли по коридору, и Тульский стал расспрашивать прокуроршу дальше:

— А как остальные? Кого там уже отобрали?

— Все обыкновенные, — беспечно сказала она. — Да кто в присяжные-то пойдет, сам знаешь. Вот ты бы, Тульский, пошел? Никчемная, в общем, публика. Там только с одним, может быть, тебе еще придется повозиться. Какой-то Кузякин, Журналист.

— Журналист? — удивился Кириченко, остановившись у дверей служебного хода. — Это ни к чему в таком деле. Почему ты его не отвела?

— Да я и хотела это сделать! — вскинула крашеную голову прокурорша. — Им же вообще верить нельзя. Но Вика сказала, что у вас есть связи с этой передачей…

— Что это еще за Вика? — холодно спросил руководитель следственной группы, поправляя непроизвольным движением розовый галстук.

— Ну, Виктория Эммануиловна, представитель потерпевшего.

— Вот так и надо говорить: «представитель потерпевшего». А то «Вика»!.. Так кто такой этот Журналист? Тульский, надо поподробнее узнать.

— Наш парень, — сказал Тульский, с удовольствием демонстрируя свою случайную, впрочем, осведомленность, — Он из передачи Шкулева, мне случалось им кое-что сливать. Он про эти телевизоры арестованные снимал по моей наводке. У тебя эта кассета где-то валяется, в дело она не пошла. Считай, нам повезло, что он попал в присяжные, хотя надо присматривать. Бывают же совпадения. А адвокат Кац про эту передачу его не спрашивала там?

Они остановились перед дверью, отделяющей служебное крыло от общего. Там, возле входа в столовую, мелькнули присяжные, и Тульский отступил от двери.

— Вон он, Кузякин, — сказал опер. — Точно. Подсудимый-то должен был его узнать, он же его по стенке размазал в телевизоре, не мог же Лудов не смотреть. Так не было на суде разговора со стороны защиты?

— Нет, — озадаченно сказала Эльвира, решившая промолчать о том, что ей самой про эту давнюю передачу напомнила Вика.

— Надо бы этому Шкулеву позвонить на всякий случай, — сказал Кириченко. — Личность Кузякина уточнить и так далее. Сделаешь, Олег Афанасьевич?

— Запросто, — сказал Тульский, — Ну, обедайте, а меня, как волка, ноги покормят.

Понедельник, 19 июня, 15.00

После перерыва присяжные рассаживались в зале уже со смыслом: только что отобранный Медведь, от которого пахло перегаром, полез на освободившееся место в первом ряду, толкнул Ри, выронившую сумку, но тут судья выкликнул как раз:

— Огурцова Марина Эдуардовна!

Ри вскочила, оставив сумку валяться на полу, под смешки уже прошедших отбор.

— Где вы работаете, Марина Эдуардовна? — вкрадчиво спросила прокурорша.

— В спортивном клубе, — нехотя призналась Ри, — Я тренер.