Тайна Спящей Охотницы

…Откликнулась таким сиротским, нищенским голоском, что Киту жутко стало: нет, еще учить и учить сестренку, какой быть! А может, это уже ревность и конкуренция в сердце Кита взыграли — неужто и вправду ему папу с мамой придется делить с ней, с Охотницей-За-Мирами, родственной связью с которой Кит уже привык гордиться. Во всяком случае, первенства он в семье не отдаст — это Кит в эту минуту твердо решил. Комнату отдаст, а «кто в доме хозяин» ни за что не отдаст… а там видно будет.

Папа, тем временем, сильно смутился. Оглянулся опасливо — типа, не появились ли полицейские.

— Ты только меня через неделю при нашей маме так вот сразу «папой» не назови. Ладно? — виновато проговорил он, опасливо глянув и на Кита. — Сама понимаешь…

— Не, пока не понимаю, — честно и без обиды призналась Анна, отстраняясь от папы Андрея. — Кит потом объяснит.

— Ну, мне пора, — заторопился папа сразу по разным причинам, хотя еще недавно была только одна. — Следствию нужен свидетель, который всё запутает.

Он посмотрел на сына и снова спросил с опаской:

— Никитос, ты насколько постарел в этот раз за пределами времени?

Кит сразу понял, о чем речь, прикинул — и сам удивился:

— Да меньше трёх дней мотаемся!

— А повзрослел еще лет на десять, — задумчиво прикинул папа. — Хорошо, что хоть еще не поседел.

— Па… Извините, Андрей Николаевич, — Анна, вмиг научившись этой папиной опаске, остро глянула на Кита. — У нас есть проблема. Мы отклонились от курса. Я могу доставить Кита до самолета, но впихнуть в него… — Она мило так ручками развела. — …ну, ни фига не получится. Точно свалим самолет. У вас граммофон должен быть. А у нас есть еще полчаса в этом времени, чтобы использовать его по назначению…

— Вот эта машина на ходу! — гордо ответил папа. — Стоит в моем кабинете… — И добавил свою фирменную шутку, теперь разделив ее на двоих: — Пользуйтесь, детишки, пока ваш папа жив.

Вдали, к зданию подъехала машина.

— Полиция! — сделал большие глаза папа. — Смывайтесь! Давай, сынок, Ангела тебе хранителя в дорожку! Привет маме… ну, то есть сам знаешь… А тебе, Ань, даже не знаю что пожелать. Сдается мне, что ты сама — ангел какой-нибудь там, из Сил и Господств.

— Пока нет, — серьезно призналась Анна.

— Все равно — с Богом! — легко нашелся ничуть не удивившийся такому откровенному ответу папа.

Те же пять секунд, если не меньше, занял обратный полёт.

— Погоди минутку, дай передохнуть, — попросил Кит, увидев на своей постели оставленную куртку княжны и ощутив немыслимое к ней притяжение.

Сестренка ничего не ответила.

Кит присел на кровать, взял в руки родную куртку. Она была прострелена в двух местах. Спереди и сзади. Чуть выше сердца. Навылет. Но, слава Богу, пахло от нее не смертью, не кровью, а тем старинным, усадебным, княжеским парфюмом — розой-мимозой.

Кит ничего не мог с собой поделать… прижал куртку ко лбу этим самым «навылет» с пятнышком запекшейся крови, почувствовал щекой уютное, нежное прикосновение меха… Краем взора увидел бесформенную кляксу на своей постели… И вздрогнул…

А вдруг все-таки княжна не выживет — ни здесь, в его времени, ни там…

Что с Китом случилось в следующий миг, лучше не описывать. Просто прорвало парня… Сострадание — это тоже такая таинственная, глубинная и безбрежная магма. Душа на ней — как вулкан. Сдерживает и просто дымится белым или потемневшим облачком или, поддавшись напору, пропускает через себя наружу грозный поток. И тогда…

Кит сейчас ничуть не стыдился присутствия сестренки. Ведь даже великий воин Ахилл, не стыдился прилюдно рыдать об убитом друге — Патрокле. И она, Анна, способная объять необъятное, саму Вселенную, сирота планетарного или даже вселенского значения, могла сейчас перенять, может быть, главное, чем обладают земляне попроще, без таких, как у неё, гиперсуперультраспособностей и талантов.

— Тебя одного оставить? — услышал Кит тихий и, очень к месту, не участливый, а деловитый голосок сестренки. — Или тут с тобой посидеть.

Она всё схватывала на лету.

— Как хочешь… — выдавил из себя Кит… и вовремя догадался, что же ей самой нужнее: — Лучше посиди.

Анна присела рядом, прижалась плечом — девочка, способная подпереть плечом планету… способная при угрозе взрыва Солнца или иной вселенской катастрофы создать мир, счастливую копию Земли, и перенести туда всех ее обитателей, спасти их… но, увы, не способная спасти человека от самого себя, от душевной боли — от этой, как уверяют ученые, электрохимической иллюзии, создаваемой… ну, сотней-другой крохотных нейронов-крокозябр… иллюзии, не имеющей никакого физического значения даже в масштабах тридцати кубометров воздуха, заключенных в маленькой комнате.

…Анна осторожно потянула куртку к себе. Кит, удивившись, отпустил ее… и вдруг разом успокоился. Анна поднялась, открыла дверь шкафа и по-хозяйски повесила куртку на вешалку, а потом закрыла дверь.

— Поднимись, — сказала она.

Кит — весь промытый и вычищенный слезами внутри — поднялся с постели вдруг так легко, будто потерял вес.