Тайна старинного рояля

Мы дали волю своему воображению. Гиль предположил, что старьевщик маньяк или буйный сумасшедший. Бифштекс считал, что Курчавому надоели наши хождения по его двору. Он знает, что мы дружим со слепым, и решил отыграться на нем. Более практичный Сапожник полагал, что если бы слепой умер, квартира бы освободилась и старьевщик пристроил бы туда одного из своих подручных.

Однако ни одно из наших предположений не казалось правдоподобным.

В любом случае, — сказала Мади, — мотивы преступления сейчас не так уж важны. Первое, что нужно сделать, — это заявить в полицию.

И поскорее! — горячо поддержал ее Гиль. — Жизнь мсье Воклена в опасности.

Однако Корже сомневался.

Да, это серьезно, но послушайте! Заявить в полицию — это значит рассказать обо всем старику.

Вовсе не обязательно!

Полицейским будет мало наших показаний. Они станут допрашивать Воклена. Однако воспоминание о человеке в сером пальто приводит его в ужас, и представьте, что будет, если он узнает еще и о старьевщике! Он просто сойдет с ума…

Верно, — вздохнула Мади, — он очень расстроится. Но зато старьевщика арестуют!

Совсем не обязательно! Полиция будет вести расследование, улик окажется недостаточно… Перила и так были в плохом состоянии. Поверят ли нам, что их кто-то специально испортил? Да и как доказать, что это был старьевщик?

А краденые собаки?

О них может рассказать один малыш Тонен, но на него нельзя рассчитывать: он промолчит, чтобы его не отлупили.

Извините! — закричала Мади. — А собачник?

Конечно, ему есть что рассказать. Но когда его станут допрашивать, он скажет, что ничего не знает. Он не выдаст того, кто привел ему собак, чтобы не нажить неприятностей.

А Сапожник добавил:

— В конце концов, даже если торговец собаками опознает Курчавого, что из этого будет следовать?

Дело кончится обвинением в краже собак, старьевщик отсидит восемь дней в тюрьме, а через неделю снова примется перетряхивать во дворе свое барахло. И тогда мы уж точно никогда больше не попадем в этот дом.

— Но ведь это ужасно! — воскликнула Мади. — Если полиция ничего не сможет сделать из-за отсутствия улик, представляете, чем все это кончится?!

В Пещере воцарилось молчание, которое нарушил Малыш Сапожник.

Не будем терять голову. Если на полицейских рассчитывать нельзя, может, нам самим удастся кое-что сделать. Старьевщик не знает, что мы его подозреваем. Давайте разработаем план наблюдения за ним!

Наблюдения?! — всплеснула руками Мади. — Но нам нельзя ждать! Ведь завтра с мсье Вокленом что-нибудь может случиться!

Мы будем его охранять. Когда он вернется из больницы, ты, Мади, должна убедить его ни в коем случае не выходить на улицу в одиночку. Он согласится на это после того, что с ним уже случилось. Мы будем провожать его всюду…

А когда начнутся занятия?

— Мы будем ходить к нему по очереди, после школы. Пусть посещает своих клиентов по вечерам, а не после обеда, как раньше. В любом случае давайте условимся: он не должен знать, что Брике и Кафи нашлись.

Несмотря на логичность этих планов, Мади мучили сомнения. Решение повсюду ходить со слепым казалось ей рискованным. В один прекрасный день кто-то из нас не сможет прийти, и мсье Воклен отправится на улицу без поводыря.

Честно говоря, сомневались все. Снова наступило молчание. Мы понимали — ситуация сложилась серьезная.

Команда разошлась по домам только после обеда. В пылу спора мы не заметили, как пролетело время.

Вернувшись домой, я с трудом смог сдержать свои чувства и едва не рассказал обо всем отцу. Дело было слишком серьезным — жизни слепого грозила опасность! Но тут внутренний голос тихонько сказал мне: «Нет, Тиду, старик ничем не рискует. Вас семеро, и вы сможете его спасти. Не говори отцу, подожди немного. Что-то еще случится до конца каникул, и ты не пожалеешь о своем решении».

Когда я встретился с друзьями после обеда, то удивился и одновременно успокоился, узнав, что за семейным столом каждому пришла в голову та же мысль и все услышали один и тот же совет внутреннего голоса.

Теперь, когда мы снова были вместе, мы уже не предавались фантазиям. Нужно было разработать лан действий — правда, без Гиля и Бифштекса, которые в последний раз отправились к слепому, прихватив с собой свитер.

Итак, — начал Корже, — раньше мы думали, что Курчавый — простой старьевщик. Мы видели, как он перебирает во дворе металлолом и тряпье. Но ведь, кроме того, он часто куда-то уезжает на своем пикапе. Нужно узнать, где он бывает. Мы можем следить за ним даже на своих велосипедах. В Лионе на улицах постоянно пробки, повсюду светофоры, на велосипеде получится даже быстрее, чем на машине.

Давайте разобьемся на три группы, — предложил Сапожник. — Тогда мы сможем с утра до вечера дежурить на Сен-Бартелеми и всегда будем готовы поехать за ним. Важно, чтобы он нас не заметил. Хорошо, что сейчас каникулы…

— А когда пойдем в школу? — заволновался Стриженый.

— Тогда посмотрим, — ответил Корже. — Мне кажется, что и до этого еще много чего случится.

И действительно, события следовали одно за другим. Долго ждать нам не пришлось.