Тайна старинного рояля

Широким жестом он сбросил покрывало, которое упало на пол, и нашим глазам предстал рояль, огромный рояль. Таких роялей ни я, ни Мади в жизни не видели! Он казался совсем новым — так хорошо за ним ухаживали.

— Да, — сказал старик, — рояль. Настоящий, концертный. — И добавил, немного помолчав — Вы слышали о Листе?

Лист? Это имя было мне знакомо. В школе учитель как-то говорил о нем. Кажется, это какой-то композитор…

— Верно! Это был великий композитор и музыкант, — подтвердил слепой, — величайший пианист прошлого века. Этот великолепный инструмент принадлежал ему. За этим роялем он сочинил многие из своих знаменитых рапсодий. Когда Лист уехал в 1847 году из Франции, он оставил рояль своему любимому ученику, а тот завещал его одному слепому пианисту. Этот пианист, в свою очередь, незадолго до смерти подарил его мне, и вот уже тридцать лет, как рояльУ меня.

Старик склонился над блестящей черной крышкой.

Смотрите: 1843 — год изготовления рояля. А тут буквы «ФЛ» — это инициалы Ференца Листа. Это бесценный инструмент!

— Ой! — воскликнула Мади. — Значит, вы не только настройщик? Вы музыкант? Лицо слепого стало печальным.

После смерти родителей мне пришлось бросить учебу, хотя я всегда любил музыку и продолжал заниматься самостоятельно, ради собственного удовольствия.

Он любовно погладил клавиши, и вдруг выражение лица у него изменилось. Он поспешно нашел на полу чехол и натянул его на инструмент, а затем встревоженно проговорил:

— Не говорите никому о том, что я вам сейчас рассказал!.. Ни слова! Ах, если бы вы знали, дети мои…

Мы даже испугались — так изменился его голос.

Будьте уверены, мы ничего никому не расскажем, — заверила старика Мади.

Ах, если бы вы знали… — повторил он и замолчал.

Я не отважился торопить его. А слепой снова сел в старое кресло, подозвал Кафи и погладил его.

— Милая собачка, ты так похожа на ту, которую я потерял… У меня тоже была овчарка, ростом по меньше, но такая же умная. Она была прекрасным поводырем, лаяла и рычала, когда чувствовала, что мне что-то угрожает. Наверное, в тот злополучный день я потому и растерялся, что со мной не было моего защитника… А теперь, дети, расскажите мне о себе. Кто вы? Живете ли в этом квартале?

Я предоставил Мади возможность объяснить старику, что мы из Круа-Русс и что многие из наших друзей тоже с удовольствием бы его навестили.

— Я буду рад, — живо откликнулся слепой. — В следующий раз я уже не испугаюсь, когда вы придете. Мне было немного стыдно за состояние дома, но раз уж вы все равно знаете дорогу сюда… — И добавил: — И непременно приводите Кафи!

Он поднялся и проводил нас до двери. Наш визит явно его порадовал. Но в последний момент старик снова забеспокоился — видимо, по поводу рояля, о котором снова попросил никому не говорить. Последними его словами были:

— Когда вы будете приходить ко мне, не забывайте называть свои имена, стоя перед дверью. Я неоткрываю случайным людям. А так я буду знать, что это вы.

Я услышал, как поворачивается ключ в замке и лязгает засов.

— Бедняга! — сказала Мади. — Почему он так старательно запирается? У него ведь нечего украсть, кроме рояля. Но кому под силу вынести такую махину? Чтобы спустить рояль по лестнице, нужно сначала разобрать его на части.

Но почему старик так волновался? Что он имел в виду, повторяя «Ах, если бы вы знали!»? Может быть, что-то серьезное произошло недавно? Может, это как-то связано с потерей собаки?..

Тем временем наступил морозный вечер. Проходя мимо моста Сен-Венсан, мы осмотрели место, где упал слепой.

— Ему нужна новая собака, — решительно проговорила Мади.

Мы прошли по мосту, который дрожал под порывами ветра. На противоположной набережной Мади остановилась, взглянула на меня и робко сказала:

— А что, если мы одолжим ему Кафи?..

РОЯЛЬ ФЕРЕНЦА ЛИСТА

Одолжить Кафи!.. Мне эта мысль тоже приходила в голову, хотя расставаться с собакой было очень жалко. Кафи — умница, выдрессировать его на поводыря было бы нетрудно. Однако пес был не совсем моим: он принадлежал Шестерым друзьям из Круа-Русс. Нужно было посоветоваться с ребятами.

Назавтра в школе, когда я рассказал им о походе к слепому и планах Мади, они рассердились. Корже даже завопил:

— Тиду, ты что, совсем с ума сошел — отдать Кафи?! Мне, как и всем, жалко слепых, но все, что ты нам рассказал, выглядит очень странно!

— Раз он живет в таком доме, как ты расписал, — добавил Сапожник, — его рассказам вряд ли можно верить.

— Если я правильно понял, — вставил Бифштекс, — еще не известно, что случилось с его собакой. Старик думает, что она погибла, попала под машину, но ее могли и украсть. Собак часто воруют.

Только Гиль одобрил мой план, несколько смутившись — ведь его мнение расходилось с мнением всей компании.

Узнав, что почти вся команда против нас, Мади ужасно возмутилась. Мне стоило больших трудов убедить ее, что наши друзья просто боятся потерять Кафи.

— Они бессердечные эгоисты! — заключила Мади. — Передай им, что сегодня после занятий я приду к вам на Крышу Ткачей и скажу им все, что о них думаю!