Тайна старого чердака

Люська закончила длинный монолог вопросом, само собой, не ожидая ответа, как вдруг девочка на картине чуть приподняла голову, улыбнулась и кивнула, как бы отвечая «согласна». Люська открыла рот, закрыла, сглотнула слюни, набежавшие невесть, почему, легонько шлепнула себя по щекам, передернула плечами, потерла глаза, стараясь сбросить наваждение и хрипло пробормотала: «Ох уж эти зрительные галлюцинации. Возможно, права Марья Ивановна и Виолетта Сергеевной насчет моего разнузданного воображения? Да, да, гасить его надо, ишь как разыгралось, ведь так и с ума можно рехнуться». Люська сползла с кресла, подошла к картине еще ближе, машинально отметив дрожь в коленках. Она наклонилась вплотную к холсту и стала изучать, как положены краски, какими мазками сделано лицо, удивляясь способности неизвестного художника добиться такого разнообразия оттенков на белом платье и воротничке. «Как же тебе удалось «оживить» золотистым загаром тонкие руки девочки, осветить нежную кожу на щеках и пропустить воздушный солнечный луч сквозь копну волос?» – вопрошала Люська, восхищенная мастерством художника. Она любовалась и потрясающей игрой света и тени на заднем плане, где над крышей дворянского особняка зелена ажурная крона деревьев, а в открытых окнах дома от дуновения ветра поднялись прозрачные занавески, разрешая зрителю увидеть кусочек интерьера. Люська даже не особенно удивилась, разглядев там циферблат часов, тех самых, которые стояли сейчас около ее дивана.

Она еще раз осмотрела внимательно все полотно, и внизу справа обнаружила едва заметную неразборчивую подпись художника, а на обратной стороне холста было написано: «Дача. Люсенька – Бусинка. Июнь 1914 г.». Если бы Люська стояла сейчас на табуретке, она бы снова полетела вниз. Мало того, что девчонка с картины как клон походила на нее. Ее даже звали так же, или почти так же! Самой Люське нравилось ее пацанское имя. При новом знакомстве она так и представлялась – Люська, и не любила, когда ее пытались сладко называть Милочка, Людочка, Людмилочка, или как эту, «картинную» – Люсенька. Пораженная своим открытием, она долго простояла у картины, не сразу заметив, что в мастерской потемнело. В сумерках предметы приобрели странные очертания, становились неузнаваемыми, снова пугали скрытой тайной. Люська схватила рюкзак и, как могла быстро, спустилась вниз. Бабушка еще не вернулась. Люська пошла в новый дом, взяла из холодильника молоко, достала хлеб, села перед телевизором и стала смотреть какую-то неинтересную передачу, не переставая думать о портрете с девочкой Бусинкой. Усталая от впечатлений, она быстро заснула прямо у телевизора, не успев и выключить его.

Утром бабушка, конечно, заметила сине-красный шишак на лбу внучки, сделала примочку из бодяги и вполне удовлетворилась услышанным от Люськи объяснением: она неудачно нырнула с берега. Почти весь день Люська помогала бабушке высаживать цветочную рассаду, которую та привезла из питомника. Бабушка снова ворчала, что ей не хватает места для задуманных клумб и розария.

– А мои любимые кустарники барбариса, ирги и чубушника вообще задыхаются, давно требуется пересадка. Вот родители твои приедут, я им ультиматум поставлю: снести старый дом. Одна гниль от него идет, не дай Бог, еще и в новый дом жук-короед доползет. Схватитесь, да поздно будет, все проест. А отец твой хочет баньку построить. Какая же русская дача без бани? Да и колодец надо, наконец, вырыть, а места, где достанешь на этих сотках? А мама твоя еще хотела беседку резную, чтоб рядом жаровню поставить, мясо – рыбу жарить – коптить.

Бабушка все говорила и говорила. Люська села в тенечке передохнуть. Над вскопанной землей вились комары, над цветами жужжали пчелы, на веранде у банок с прошлогодним вареньем скопились осы, не переставая, ворчала бабушка. Было опять невыносимо скучно. Люська бросила тяпку, надела купальник и пошла на речку. Калитка с выходом к речке была за старым домом. Люська обошла его, стараясь не думать о вчерашнем открытии и уж точно не смотреть наверх, где среди густой листвы огромного старого клена едва просвечивалось чердачное окошко. Люська была уже у калитки, приоткрыла ее, и вдруг ей почудилось, что кто-то зовет ее. Она повернулась, подняла голову вверх к окошку и там за мутным стеклом разглядела Бусинку. Она улыбалась и махала Люське рукой, делая знак «заходи». И Люська, вместо того, чтобы бежать на речку, ринулась в дом и одним махом взлетела на чердак.