Тайна старого чердака

Но разгребать хлам, накопившийся за годы, пришлось долго. Кипы пожелтевших от времени газет и журналов, каких-то справочников, брошюр, папки с черновиками сценариев, книги со слипшимися страницами и другие бумажные изделия она отнесла на дальнюю поляну, где имелась огромная железная бочка для сжигания мусора. Куртки, плащи, пальто, мало ношенные, но не модные, бабушка отнесла соседке – своей ровеснице. Та приняла вещи с благодарностью, объяснив, что у нее в деревне много родни, людей далеко не богатых. Разбросанные ржавые инструменты, какие-то непонятные детали к давно сгинувшим конструкциям Люська отнесла к контейнерам, около которых была свалка металлолома. За ним раз в неделю приезжали на «Газели» крепкие молодые парни черноглазые и черноволосые. Старые занавески забрала продавщица деревенского магазина. Она их постирала и повесила на отмытые окна своей лавочки, чем заслужила одобрительные отклики покупателей. Постепенно освобождаясь от вещей, дом как бы раздвигался, становился просторным и светлым. Бабушка, не мешавшая своей внучке, но и не помогавшая ей, однажды все-таки заглянула и удивилась результату проделанной работы, даже взялась перемыть посуду и расставить ее в красивый старинный буфет с гранеными стеклами на верхних дверцах. Буфет обозначился во всем своем великолепии, когда его освободили от наваленных вещей: ватных одеял, подушек, матрасов, прислоненных раскладушек. Люська смотрела на старинное мебельное изделие, любуясь его изяществом и красотой. Недаром ее родители все свободное время, которого всегда было мало, занимались ее эстетически образованием. Но дело не только в этом. Люська с раннего детства проявляла способности к рисованию. Ну, вообще-то, все дети любят и умеют рисовать. Как однажды сказал Пабло Пикассо, ему понадобилась вся жизнь, чтобы научиться рисовать как дети. А Люська давно и регулярно – по пять раз в неделю посещала занятия в специальной школе при одном из лучших художественных институтов Москвы. Родители не раз убеждались, что их дочь, несмотря не юный возраст, несомненно, обладает хорошим вкусом. Вот и в этом старом доме нашлось, чему восхищаться. Она догадалась, что той же рукой искусного мастера – краснодеревщика были сделаны не только буфет, но стулья, стол и небольшой диван непривычной формы – канапе, как определила бабушка. Все предметы объединяла выбранная порода дерева, один и тоже цвет темного ореха и орнамент на стенках. Он напоминал запятые, вставленные друг в друга, уменьшавшиеся к центру до совсем крохотной. Теми же странными рисунками циклических запятых сияли на отмытых изразцах голландской печки. Даже на изогнутом корпусе высоких напольных часов Люська обнаружила по бокам два знакомых рисунка, по всей видимости, врезанных позже, а не изготовленные сразу, поскольку были сделаны не слишком умело и несимметрично.

Через две недели все было готово к переселению. Люська стала перетаскивать в старый дом свои вещи: мобильный телефон, ноутбук, книги, альбомы, карандаши, краски, кое-что из одежды и тапочки. Пришлось делать несколько ходок. Поразмыслив, она ухватила еще чашки, сахарницу, пачку печенья и электрочайник, чтобы по утрам самой заваривать себе какао. Бабушка все равно вставала намного раньше нее, и они давно завтракали отдельно.

Вечером Люська впервые вошла в чистый прибранный старый дом, чтобы начать свою новую самостоятельную жизнь.

– Здравствуй, мой дом, – сказала она, не зажигая света. Постояла, прислушиваясь, будто ожидая ответа, потом рассмеялась и нажала на выключатель. Комнату заполнил мягкий свет расходящийся из-под зеленовато – желтого абажура с длинными шелковыми кисточками. Люська еще раз оглядела большую гостиную, старинную мебель с завитушками, часы и легла на узкое и не очень удобное канапе. Она думала, что долго не заснет на новом месте, но сказалась накопившаяся усталость. Она заснула мгновенно.

И в первую же ночь ей приснился странный сон. Он длился долго, и она успела его рассмотреть и запомнить.

Во сне она услышала близкий бой часов, но она точно знала, что это не те часы, которые стояли рядом с ее кроватью, часы давным-давно остановились, не могли даже стрелками двигать, а тем более, отбивать полночь. Люська это проверяла, когда убиралась в доме. Стрелки ни разу не двинулись. Они показывали без трех минут двенадцать, еще с того раза, четыре года назад, когда папа впервые открыл дверь в дом. Люська помнила об этом и не встала, чтобы посмотреть на циферблат. Ей хотелось досмотреть сон, увидеть, что будет дальше.