Тайна старого городища

— Конечно, она кое-что упустила, поэтому мне, как человеку постороннему, будет проще. Дело в том, что за несколько минут до смерти, точнее до убийства Ивана Герасимовича, мы его видели. Он спешил — как оказалось, навстречу своей смерти, — но подошел к нам и предупредил об опасности. Могу сказать, что в тот момент он это опасностью не считал.

— Почему вы так думаете? — живо перебил Скорняков.

— Если бы он думал об опасности, он рассказал бы нам больше. Это, во-первых. Во-вторых, он бы, не исключено, попросил помощи. Например, у меня, потому что я ему попался на пути. Во всяком случае, это было бы естественно. А он ни слова не сказал и ничем не показал свою тревогу.

— Да, пожалуй, — согласился Скорняков.

— Поскольку он ничего не сказал, мы с Ирмой подумали, что дело, которое обернулось смертью, было для Овсянникова довольно рядовым, привычным. Значит, с этим как-то связаны люди, ему известные.

Воронов смотрел на хозяина дома, и тот согласился:

— Да, вполне логичное соображение. А дальше? Я-то тут при чем?

— А дальше все просто: мы с ним разговаривали только один раз, если иметь в виду долгую беседу, и я услышал от него лишь две фамилии. Вашу — в том числе. Теперь понятно? — снова спросил Воронов Скорнякова.

— Да-да. Но логично и мое предположение, что вы сейчас назовете и второе имя, не так ли?

Воронов, пока говорил, настолько увлекся, что почти согнулся, сильно подав плечи вперед. Теперь же он с облегчением выпрямился:

— Именно так, если вы не против.

— Отнюдь. Отнюдь.

— Вы могли бы хоть что-то вспомнить, в связи с Иваном Герасимовичем, конечно, о человеке по имени Клевцов.

Повисло молчание, которое после долгой паузы прервал Скорняков:

— Во всяком случае, теперь я точно знаю, что вы — приезжие.

Он улыбнулся.

— Борис Борисович Клевцов — человек в нашем Городе весьма и весьма известный. Да что там Город, он — личность больших масштабов. Хотя должность его довольно невелика. Он проректор местного университета. А карьеру свою он начал как раз на археологических раскопках возле Балясной. Так что на ваш вопрос я ответил, друзья мои.

Он посмотрел на часы, но, вместо ожидаемой фразы «да, и мое время ограничено», он сказал:

— У нас в это время пьют чай, присоединитесь?

И, направившись к двери, пояснил:

— Предупрежу Эмму, чтобы к чаю сделала бутерброды. Судя по всему, вы не завтракали.

Вскоре он вернулся и сказал:

— Ну, судя по тому, как вы осторожны в словах своих, вы тоже ищете «чертово городище».

8

— Странное свойство человеческой личности — верить в сказки, — улыбнулся Михаил Иванович Скорняков, возвращаясь в свое кресло после чаепития.

Между прочим, «чай» в данном случае подан был с учетом того, что Ирма и Воронов голодны, и они так набросились на еду, что разговор пришлось прервать. Казалось, сейчас они осовеют, но поданный кофе был так крепок, что мог бы поднять и больного.

В общем, все были вполне готовы продолжать разговор, а продолжил Скорняков.

— Мы ведь с Ваней на этом и сошлись, собственно говоря, совсем случайно. Лет двенадцать назад устроил местный университет такие, знаете ли, научно-практические чтения. Ну, вроде сухарика, брошенного ученым сообществом нашей любительской братии краеведов: дескать, допускаем до светлого лика своего.

— А вы ученое сообщество не весьма жалуете? — почти утвердительно сказал Воронов.

— Упрощаете, Алексей, упрощаете. У нас ведь с ними разные инструменты исследования, разные методики, — с улыбкой возразил Скорняков. — Как бы вам объяснить. Вы помните историю открытия Шлиманом Трои?

— Ну… в самых общих чертах, — признался Воронов.

— Так я вам в общих чертах и обрисую, — улыбнулся Скорняков. — Генрих Шлиман отыскал легендарную Трою, где греки сражались с троянцами из-за Елены Прекрасной. Он якобы тщательно изучил все тексты древнегреческих авторов и, собрав там все указания о местонахождении Трои, отыскал ее. Раскопки там были, предметы, в том числе и драгоценности, найдены, помещены в музеи. Казалось бы, торжество науки, ан нет!

Получается полный раскол. Для любителей ювелирных изделий да разного рода редкостей и древностей — невиданная радость и вообще победа над прошлым, которое пыталось скрываться в глубине веков!

А истинные ученые, настоящие археологи переживают! Переживают потому, что беспорядочные раскапывания — это не раскопки, которые обогатят науку! Сегодня, после этих изысканий Шлимана, говорят они, невозможно сколько-нибудь точно воссоздать хотя бы план Трои в том виде, в каком она была в те времена. Понимаете?

— Ну… в самом общем виде, — признался Воронов. — Но о Трое и Шлимане потом. Так что со знакомством?

Скорняков улыбнулся, будто прощая отсутствие научного любопытства у Воронова.