Тайна старого колодца

С озера донесся глухой всплеск.

— Так мы земляки, оказывается, — опять сказала Зорькина, помолчала и вдруг заявила: — Был у меня знакомый моряк.

— Я знаю, — Антон решил, что пришла пора говорить начистоту. — Иннокентий Иванович Гаврилов все рассказал. За исключением… Почему оборвалась ваша дружба с Георгием?

Зорькина долго молчала. Бирюков чувствовал рядом ее плечо, казалось, даже слышал дыхание, видел руки, обхватившие колени. Наконец она повернулась к нему и заговорила:

— Во всем виновата я. Начиталась классических книг и решила проверить, любит ли Зорькин меня. Попросила подружку, чтобы она написала Георгию, будто я стала встречаться с Витькой Столбовым. Интересно, чудачке, было, что Георгий ответит. Ждала, ждала, но так и не дождалась.

— После этого вы не переписывались?

— Нет. Зорькин оказался парнем с характером. Только позднее я поняла свою глупость.

— Юрием он себя никогда не называл?

— Нет. Он не стеснялся своего имени и не подстраивался ни под кого.

Зорькина съежилась, опять долго молчала, глядя на озеро.

— Осенью, помню, было, в сентябре, — тихо заговорила она. — Дед Слышка тогда почтальоном работал, приносит мне телеграмму: «Приеду двенадцатого вечером. Георгий». Обрадовалась, бегу к подружке, которая по моей просьбе письмо насчет Витьки Столбова написала. Подружка посмотрела на телеграмму и говорит: «Она ж фальшивая». Тут только я сообразила, что нет на телеграмме ни откуда, ни когда послана и — ни одной печати. Просто на бланке рукой Слышки написана записка, и все. Я — к нему. Старик клянется, что такую ему дали в райцентре на почте. Ждала я Георгия двенадцатого, тринадцатого, неделю, месяц… И по сей день его нет.

— В деревне не знают, почему Слышка на пенсию ушел? — спросил Антон. — Годы пенсионные раньше подошли, но он работал…

— Выгнали, наверное. Был слушок, чужие письма читал. У него какое-то необычайно болезненное любопытство.

— Столбов знал, что к вам моряк едет?

— Да, когда я с ним заговорила о Георгии, Столбов понял, что у меня к нему, к Витьке то есть, ответной настоящей любви нет. А без настоящей любви… Витька парень сильный, ему подачки не нужны. Он никогда не будет домогаться взаимности, зная, что девушка к нему равнодушна.

— Жалеешь, что такого парня, как Виктор Столбов, упустила? — впервые обращаясь к Зорькиной на «ты», спросил Антон.

— Как сказать… — Зорькина убрала руки с колен и обхватила ладонями локти. — Ухаживал Витька за мной, я была к нему равнодушна. Стоило ему подружиться с Ниночкой Бровцевой, во мне заговорило бабье самолюбие: стала напоказ носить подаренные Витькой лакировки и косынку. Пять лет туфли лежали, фасон уже устарел, а я все равно в них щеголяю. Глупо, конечно… Порою самой даже смешно.

По небу яркой полоской чиркнул метеор, и Антону показалось, будто след его погас в озере.

— Скажи, Бирюков, — с трудом выговорила Зорькина, — это Георгия нашли в колодце?

— Не знаю, Марина, — ответил он, помолчал и добавил: — Пока не знаю.

Давно утих скрип коростеля. Только в приозерных кустах по-прежнему тоскливо всхлипывала одинокая птица.

15. Резкин навещает бабушку

Проснулся Антон Бирюков от горластого петушиного крика. Во дворе Маркел Маркелович загремел рукомойником. Было слышно, как он громко фыркает, умываясь остывшей за ночь водой. Хлопнула дверь, глуховатый со сна голос сказал:

— Подъем! Пора завтракать.

Завтракали вдвоем с Маркелом Маркеловичем. Прихлебывая горячий чай, Чернышев слушал Антона. Отставил пустой стакан, усмехнулся:

— Я сразу сообразил, не за бульдозером Марина вчера забежала. Распоряжение председателя, видишь ли, потребовалось. Наболело на душе, не вытерпела — сама пришла к тебе.

— Правда, что в деревне уже кого-то подозревают? — спросил Антон.

Чернышев нахмурился и, почти как Зорькина, ответил:

— Деревенские сплетни не собирай, у нас наговорят семь бочек арестантов. Сам разматывай клубок, на то тебя и учили.

Бирюков поднялся из-за стола.

— Пойду к Стрельникову, надо с телеграммой разобраться.

Чернышев посоветовал:

— Можешь что-нибудь из исторических событий копнуть, это Егору Кузьмичу для затравки нужно. Болтун Слышка, конечно, изрядный, но в хронологии большой дока. Память имеет — дай бог каждому! Когда какой царь правил, когда какие события произошли, дни рождения выдающихся людей — назубок, как отче наш, чеканит. А в своей деревне — всех наперечет. Как-то мужики ему экзамен учинили. Не поверишь, ходячая энциклопедия — и только! Смешно сказать, день рождения Степки — самого младшего Прониного сына — и то вспомнил.

Егора Кузьмича Бирюков застал за необычайным занятием. Сидя перед палисадником своей избы на скамеечке, старик увлеченно скоблил ножом осколок разбитого чугунка. Обрадовавшись неожиданному собеседнику, он усадил Антона рядом с собой и с самым серьезным видом, будто только что сделал интересное открытие, заговорил: