Тайна Старого колодца

Старуха сердито ухмыльнулась, не спеша подошла к русской печи, взяла пустое ведро и, выходя из избы, будто сама себе проговорила:

-- Сурьезный разговор у него, видишь ли, могет состояться. Трепач, ну трепач...

-- С норовом баба,-- смущенно поглаживая макушку, Стрельников кашлянул.-- Никакого такту не знает, один конфуз от нее.

И захлопотал возле Антона, приглашая сесть на узенькую лавку у стола.

Антон повесил на вбитый в дверной косяк гвоздь фуражку.

-- Я ведь, Егор Кузьмич, пришел насчет колодца. Кроме уже рассказанного, ничего не припомнили?

-- Слышь-ка, а?...-- Стрельников пораженно развел руками.-- Даже имя-отчество мое помнишь! Что ни говори, городской житель отличается от деревенского. Деревенский он ить без прозвищев не может. И худому человеку прозвище даст, и хорошему. До чего Маркел Маркелович -- душевный председатель, а и его прозвали Головой. Голова -- прозвище, ясно дело, не плохое, однако все ж таки есть прозвище.

Антон не перебивал старика, и тот говорил взахлеб. Только через несколько минут он вдруг осекся и смущенно сказал:

-- Стало быть, антересует колодец. Дак, пожалуй, нового ничего сказать не могу. Прошлый раз, слышь-ка, всю правду-матку изложил,-- Егор Кузьмич на секунду замялся, кашлянул: -- Сбрехнул самую малую толику -- по части ермаковских воинов. А почему сбрехнул? Опять же из-за любопытства своего. Меня ужас как антересует, с умным человеком говорю или с глупым. Умный сразу брехню определит. Вот прошлый раз ты приметил, что Ермак в нашенских местах не воевал. К тому же, с первого раза запомнил мое имя-отчество. Стало быть, мужик ты -- неглупый, хотя и молодой. С тобой по-серьезному надо вести разговор. А глупому подряд городи, он всему поверит. Так вот, чтобы тебя не заблуждать, скажу: которые перед Отечественной войной из Новосибирска были, искали в курганах не ермаковских воинов, а поселения древнего человека.

-- Меня интересует, кто мог оказаться в колодце?-- вставил Антон.

-- Дак мне ж самому эта история никакого спокоя не дает! -- воскликнул Егор Кузьмич.-- Страсть любопытно, какого бедолагу туда занесло. Никто ж у нас в округе не терялся, Андреевна моя не даст соврать...

-- Вы до пенсии в колхозе работали? -- стараясь перевести разговор ближе к делу, спросил Антон.

-- Нет, слышь-ка, не в колхозе,-- с гордостью ответил Егор Кузьмич.--Трудился я два десятка годов в министерстве связи. По-деревенски говоря, письмоносцем был.

-- Все новости знали?

-- А то как же! Любая корреспонденция,-- он с трудом выговорил это слово,-- в Ярское через меня доставлялась. И хорошие сообщения, и плохие...

Упоминание о прежней работе вызвало у Егора Кузьмича грусть, и он опять отклонился от интересующей Антона темы.

-- Бывалочи, принесешь весточку неграмотному, тот с просьбой: "Прочти, Кузьмич". Сообщение хорошее -- чарку подаст, плохое -- вместе погорюешь. Девчата, бывалочи, тоже встречают: "Письмишка нет, Кузьмич?" Передашь весточку от жениха, плясать перед тобой готовы. Нужный обчеству я человек был, за то и Кузьмичом величали. Сейчас же, кроме как Слышкой, никто не зовет.

-- Не помните, в тот год, когда колодец закрыли, гостей в Ярском никто не ожидал? -- ухватившись за неожиданную мысль, спросил Антон.

В избу вошла старуха, загремела у печки ведром. Она услышала вопрос и опередила гладившего в раздумье лысину Кузьмича:

-- В нашем селе гостей со всех волостей. Летом у нас благодать, со всех городов родственники на отдых съезжаются.

-- А такого не было, чтобы пообещал кто приехать и не приехал?

-- К нам все приезжают. До райцентру едут поездом, а оттуда до Ярского на машинах. Правда, автобусы к нам не ездят, зато грузовиков и легковушек попутных полно. Чего к нам не приехать-то?...

-- А к Агриппине Резкиной внук Юрка сколь годов обещал приехать? --ехидно ввинтил Егор Кузьмич.-- И до этих пор не приехал.

-- Эк чо, старый, вспомнил! Внук -- отрезанный ломоть. Чего ему у старухи делать?

Узнав, что Резкина живет неподалеку от Стрельниковых, Антон собрался идти к ней, но Егор Кузьмич запротестовал. Ободренный разговорчивостью и, видимо, хорошим настроением своей старухи, он осмелел:

-- На стол бы накрыла, Андреевна, что ли. Гостю, по сибирским обычаям, перекусить полагается.

Антон стал отказываться, но старуха обидчиво посмотрела на него:

-- Или мы нелюди какие? Думаете, ежели старики -- пенсионеры, то и на стол подать нечего?

Егор Кузьмич вскочил с места и засуетился по избе.

-- Не стриги ногами! -- прикрикнула на него старуха.-- Сама управлюсь.

Из русской печи она быстро достала чугунок с наваристой похлебкой, выставила на стол большую миску мяса и крупно нарезанные ломти деревенского хлеба. Еда источала такой аромат, что у Антона засосало под ложечкой. Старуха оглядела стол, откинула крышку окованного железом старинного сундука, порылась в его глубине и торжественно достала бутылку водки.

-- С майских праздников казенка осталась,-- сказала она и первый раз в присутствии Антона невесело улыбнулась.-- К нам-то со старым никто не наезжает. Безродные мы, всю жизнь вдвоем мыкаемся.