Тайна старого замка

Когда она вскоре погасла, я тут же зажег спичку. И снова свеча горела спокойно, но время до того, как она погасла опять, значительно сократилось. Наконец дошло до того, что свеча гасла тотчас же, как я ее зажигал, а во мне начал нарастать страх. Когда я почувствовал, что в коробке осталось всего несколько спичек, а очередная погасла прямо у меня в руке, я сорвался с кушетки, чувствуя, что опасность рядом, она нависла надо мной и что мне угрожает что-то неизвестное и страшное.

Наверняка причиной были мои взвинченные нервы и страх, туманивший рассудок, но его сила была так велика, что я одним прыжком очутился у дверей.

Увидев меня, мои товарищи сорвались с мест. Прошло некоторое время, прежде чем я пришел в себя и рассказал им о своих переживаниях.

Остаток ночи мы провели вместе в столовой.

Шаротка упал на стул, так как во время рассказа Кушара он наполовину приподнялся в его сторону.

— Вы были на один шаг от смерти! Наверняка! Что за невероятная история! Я не пережил бы подобного!

Тут Иоланта не выдержала.

— Ну знаете! — бросила она резко. — Вы себя ведете, как истеричная старая дева! Не пережили бы? Я бы хотела, чтобы вас кто-нибудь как следует напугал. Интересно, так ли легко вы бы расстались с этим миром?

— Меня напугать?! — возмутился пан Анзельм, забывая о том, что он говорил минуту назад. — Я совершенно ничего не боюсь! А если я проявляю некоторый интерес, то только потому, что верю в существование какого-то неизвестного круга явлений, которые...

— Ерунда! — коротко и бесцеремонно оборвал его Сосин. Шаротка, рассердившись уже всерьез, повернулся к новому противнику:

— А как же вы тогда объясните эту историю?

— Я думаю, — спокойно ответил Сосин, — что в такой старой квартире и вдобавок пустой уже долгое время не было стекол в окнах, а в дверях полно щелей и дыр. Это и вызвало сквозняки, а остальное — плод разыгравшегося воображения рассказчика и состояния его нервов. Повлияли и услышанные ранее истории.

— Сквозняки! Дыры и щели! — насмешливо произнес Шаротка. — А ведь Кушар не чувствовал ветра! Как вы это объясните?

— Не хочу вас лишать прелести иллюзий. — Сосин улыбнулся примирительно, хотя и немного с иронией.

— Если уж мы разговорились на тему о духах, то и я внесу свою лепту, — включился Проца. — Правда, после моего духа не осталось мокрого пятна, но случай стоит, чтобы о нем рассказать.

— Слушаем, слушаем, — обрадовалась Иоланта.

— Да, да, рассказывайте! Хотя, может быть, некоторые скептики и вас обидят своими фальшивыми толкованиями, — тон этой реплики пана Анзельма был полон ядовитого сарказма.

— Опасаться нечего, — улыбнулся Проца. — Мой случай не содержит моментов, порождающих сомнения.

— Это очень хорошо! — Шаротка уселся поудобнее и уставился в лицо рассказчика.

— Итак, — начал тот, — это было года два назад. Стояла уже осень. На машинную станцию, где я тогда работал, пришло сообщение, что в одном из госсельхозов[1] сломался экскаватор. Меня послали исправить повреждение. Я прибыл на место и принялся за работу. Поскольку ее не удалось закончить в один день, я остался там ночевать.

Мне предоставили приятную небольшую комнатку под самой крышей бывшего так называемого дворца. Меблировка была скромная: железная кровать, столик, пара стульев и старомодный шкаф с резными украшениями. Я сразу заснул мертвым сном. Когда проснулся — сам не знаю отчего, — была еще ночь и в комнате было совершенно темно. Какое-то время я пролежал с закрытыми глазами, стараясь уснуть, но ничего не вышло. Тогда я сел на кровати, чтобы посмотреть, который час, и... окаменел от ужаса.

Передо мной маячил призрак. Он стоял в ногах моей кровати высокий, белый, достигавший почти потолка. Я отчетливо видел контуры его головы и опущенных плеч.

По спине у меня побежала холодная дрожь, и мне казалось, что волосы встают дыбом. Я не мог пошевелиться — страх сковал меня. И только спустя какое-то время во мне начало нарастать внутреннее сопротивление, как бы бунт против этого обессиливающего чувства.

Отчаянным напряжением воли я подавил страх, и одновременно меня охватила дикая решимость. С криком я сорвался с кровати и бросился к этой невероятной фигуре.

— Герой! — прошептал пан Анзельм.

— Ну и?.. — с интересом спросил Сосин.

— Ну и схватил белую купальную простыню, которую я сам, помывшись в бане, повесил на углу шкафа, чтобы она просохла. От страха я совершенно забыл об этом.

Раздался смех. Лишь пан Анзельм не разделял общего веселья.

В это время на пороге появилась Марыся, извещая, что ужин на столе.

Глава вторая

За ужином Шаротка получил постоянное место на той стороне стола, которую называли «палатой лордов». «Палатой общин» прозвали ту его часть, которую занимала молодежь.