Тайна старой усадьбы

Сухо треснул выстрел. Дылду отбросило к ельнику, глаза его закатились…

– Так-так…

Деловито сунув «вальтер» обратно в рюкзак, Резников оттащил бывшего соратника подальше в лес, забросал буреломом и, вернувшись на тропинку, отыскал в траве брошенную котомку. Развязал, высыпал содержимое на траву и грязно выругался, поднимая из травы… новенький фотоаппарат «Зоркий-4» в красивом светло-коричневом футляре.

– Вот ведь гад! Я же его просил – выбросить в болото! Вот ведь алчная сволочь! Поди, и пленку не засветил… Ну, здрасте-пожалте, это мы сейчас исправим. Что тут у него еще? Женские золотые часики… Колечко… Серьги… деньги… две десятки, трешница… и еще пять рублей рублями… Хм… Значит, говоришь, женщин пальцем не тронул? Ну и хмырь! Угораздило же связаться… Впрочем, выбора тогда не было. А так… Так даже хорошо. Как говорится, мавр сделал свое дело… Теперь дело за мной и за профессором… Да! Гильза! Не забыть подобрать гильзу… Где-то тут должна быть, за муравейником… Ага, вот…

– Дяденька, а кто стрелял?

На тропинку выбрался давешний мальчуган – Миша. Любопытный, блин… На свою голову…

Глава 9

Тянск – Озерск, июль 1965 г.

Вытащить из рюкзака «вальтер» было делом пары секунд. А что потом? Вдруг заклинит – вещица военных лет, не шибко-то и надежная. Бросится парень в лес – догоняй потом. Набегаешься! Да и вообще, нельзя. Мальчишку обязательно будут искать, уже к вечеру и спохватятся. Не-ет…

– Показалось – стреляли… – Осекшись, Миша поправил сползшую с плеча лямку.

– Стреляли? Ну, здрасте-пожалста! – Резников развел руками и вдруг засмеялся так громко и заразительно, что в ответ улыбнулся и мальчик, сначала – несмело, а потом тоже захохотал во весь голос, сам не зная почему!

– Во дает! Стреляли… – Повернув голову, Анатолий громко крикнул в лес: – Эй, Вань! Ты скоро там? Скоро… А мы решили костерок устроить, – вновь посмотрев на Мишу, с улыбкой пояснил кружковод. О, когда надо, Анатолий Иванович, или попросту Толик, мог быть чрезвычайно обаятельным!

– Напарник мой там осину сухую срубил… Вот тебе и «выстрел».

– А! – покивал парнишка. – Так, видно, осина и треснула. Как выстрел…

– Ты бы меня до телефона проводил…

– К соседям-то? Так, конечно, идемте. А спросить можно? Ну, про картины… – Миша несмело прищурился и склонил голову набок.

Ишь любопытный!

– Да я, право же, и не знаю, – усмехнулся Резников. – Это эксперты определять будут. Нам сказали найти – мы нашли и забрали.

– А как же вы догадались, что это мы? Ну, что у нас они?

– Да уж догадались. – Толик не знал, что ответить, и, подавив досадную ухмылку, ловко перевел разговор на другое: – Майн Рид, говоришь, нравится? Я вот тоже в детстве читал. «Всадник без головы» тебе как?

– О-очень! А вы Фенимора Купера читали? А Жюля Верна? «Пятнадцатилетний капитан»… Я вот недавно прочел…

– «Это не Негоро – это Себастьян Перейра!» – скривившись, зарычал Толик.

Мальчик снова расхохотался, и в деревню оба пришли как самые настоящие друзья.

Ну а что ж? Резников даже похвалил себя за выдержку. В самом-то деле, не валить же каждого встречного… как некоторые.

Да, конечно, труп может когда-нибудь и всплыть. Начнут искать, выйдут на того деда, на Мишу… Только вот уже через неделю товарищ Резников будет уже очень далеко. И даже не «товарищ», а «господин», вернее, «герр». И уже конечно, не Резников…

* * *

Прежде чем явиться в прокуратуру, Алтуфьев заскочил по пути в магазин, купил шоколадку, которую и презентовал новой секретарше шефа Ниночке, голубоглазому созданию с яркими пергидролевыми волосами и ногами, начинающимися прямо «от ушей».

– У себя?

– У себя, у себя, Владимир Андреевич… – Кокетливо улыбнувшись, Ниночка спрятала шоколадку в ящик и заговорщически понизила голос: – Пенкина сейчас выгнал. За то, что на работу в цветастой рубашке пришел! Домой отправил переодеваться.

– Ого! А я-то как знал! – Алтуфьев одернул форменный однобортный пиджак с большими «майорскими» звездочками на серебристых петлицах.

– Всегда так ходите! – улыбнулась секретарша. – Вам, Владимир Андреевич, форма очень-очень идет!

– Да что вы!

– Ну да! Форма всем мужчинам идет. Ну, разве что кроме Пенкина… Слишком уж он худой.

Коллега и напарник Алтуфьева по кабинету Сергей Петрович Пенкин (просто Сергей или Сережа) пришел в прокуратуру недавно после юрфака и, как заметил начальник, «требовал особой опеки».

– Ладно, сейчас доложу…

Ниночка одернула юбку и, подойдя к двери, аккуратненько постучала:

– Сергей Афанасьевич, к вам Алтуфьев… Ага, ага… – обернувшись, махнула рукой: – Заходите. Ждет!

– Здравия желаю, товарищ советник юстиции! – официально приветствовал начальство Владимир Андреевич.

Шеф – грузный пожилой мужчина с обширной лысиной – сидел за столом почти по-домашнему: в белой рубашке с расстегнутым воротом, форменный пиджак висел на спинке стула. Точно такой же, как у Алтуфьева: двубортный, синего сукна, с серебряными петлицами. Только звездочек в каждой петлице было по две.

– Ух и жарища! – Вытерев шею большим носовым платком, прокурор указал на стул: – Садись, Володя, в ногах-то правды нет. Дело привез?