Тайна субургана. И если я умру завтра... Среда обитания

Часть I ДНИ

… за проявленный героизм…

Вторник

Он взглянул на свои «Сейко-5». 20.28 вечера. Вторник 6 октября 1968 года. Конечно, точно в 20.30 он выйдет в эфир с отзывом БРО, на волне 37 метров — это длина, соответствующая графику передач на этот день. Его передатчик — транзистор РТ-48А уже открыт. Перед ним на ночном столике лежит ответ для Вальтера.

Он зажигает сигарету. Еще минута, и его передатчик заработает в тысяча триста девятый раз. Он вытягивает ноги и вдруг вспоминает, что с полудня у него не было и крошки во рту.

20.29 — он кладет палец на клавишу.

Тридцать секунд… двадцать… десять…

20.30.

И вот уже он превращает в высокочастотные сигналы ряды цифр: 4758… 9786… 2534.

Минут пять спустя все было закончено. Он немного Подождал, потом выключил передатчик и спрятал его в Кожаный чемодан, лежавший на ночном столике. Взял пачку сигарет и зажигалку, отодвинул магнитную задвижку, которой на всякий случай, помимо основной, запирал дверь и вышел из комнаты.

Как всегда, за нее было уплачено вперед. Последние пять лет он отправлял свои сообщения Вальтеру откуда-нибудь из многочисленных отелей или мотелей Майами-Бич и приобрел хорошую практику.

Его «форд-торино» стоял в конце покрытой гравием площадки паркинга, принадлежащего мотелю. Он включил зажигание и мягко вывел, машину на шоссе. Он жил на Юго-Западе в большом доме, стоящем на углу авеню 27 и улицы 8.

Полчаса спустя он уже ставил машину в гараж на Двенадцатой улице в двух кварталах от квартиры.

Ничего интересного. Едва Стюарт Дьюк кинул взгляд на бумагу, которую ему передал Гарри Терц, как сразу понял это..

Нелегко ему приходится, и дело вовсе не в профессиональной гордости старика. Читая с видимым вниманием последний абзац донесения, он провел пальцами по редким волосам. В кабинете стояла мертвая тишина, которую нарушал лишь легкий гул аппарата кондиционированного воздуха.

Наконец он поднял глаза, и взгляд его наткнулся на лицо Гарри, окруженное густой бородой, лицо, на котором проступал толстый шрам в форме полумесяца, а в усталых старческих глазах светилась неуверенность.

— Хорошо, — сказал Дьюк. — Очень хорошо.

— Правда? — с мучительным беспокойством спросил Гарри.

— Правда, — пробормотал Дьюк, закрывая папку. — Очень полезно.

Он снял колпачок авторучки и пометил в блокноте имя и адрес:

«Рональд Хэйвард,

1345, Николас-авеню,

Вест-Сайд, Манхэттен».

Он вырвал листок и поверх алюминиево-стеклянного стола протянул его Гарри.

— Ты когда-нибудь работал для Хэйварда?

— Раза два, — ответил Гарри, глядя на листок. — Давно уже.

— Сходи к нему. Может, у него есть для тебя что-нибудь.

— Спасибо, Дьюк. Большое спасибо. Благодарный, словно обласканная собака, Гарри Несколько раз кивнул головой и поднялся. По крайней мере, он-то знал, что для таких людей, как Стюарт Дьюк, время — золото.

— Не за что, — не глядя бросил тот. — Если что-нибудь представится, я тебе тут же позвоню.

— Спасибо, Дьюк, — снова повторил старик.

— Да ладно, — с грустной улыбкой ответил Стюарт. — Я тебя не задерживаю, А где получить, сам знаешь, ты ведь ветеран.

— Детц Билдинг на Легсингтон-авеню, четвертый этаж? — уточнил Гарри. Он хотел, чтобы в голосе у него прозвучало умное лукавство, но получилась лишь жалкая пародия.

— Именно там, — подтвердил Дьюк. — Сегодня же предупрежу, чтобы тебе приготовили чек. Как всегда за такую работу — четыре по пятьдесят.