Тайна Святого Арсения

   После ее коронации, после торжественного богослужения, когда хоры церковные возносили ее имя, казалось, до погожих сентябрьских небес, императрица давала аудиенцию самым сановитым персонам империи.

   Те персоны, удостоенные такой чести, должны были почувствовать все величие события, истинное величие новой императрицы, ее стремлений и замыслов. На такое наводила даже невиданная до сих пор пышность торжеств – для въезда императрицы выстроили быстренько несколько триумфальных ворот. Даже ночью, при кострах, тюкали топорами строители на Тверской, в Земляном городе, в Белом, в Китай-городе, разукрашивали дома веточками ели и коврами, колокольня Ивана Великого сияла иллюминациями, а на Красной площади выставили столы с питьем и яствами. На триумфальных арках красовалось: "Закон руководит, меч защищает".

   Императрица милостиво удостаивала аудиенции сановников. С кошевым атаманом Петром Калнишевским, который прибыл от Украины, она перебросилась лишь несколькими словами, зато раздольная беседа кошевого состоялась у наследника престола сына Павла.

   – Челом бью на защиту земли своей, – говорил почтительно семидесятилетний атаман, седой весь, но летам неподвластный, какая-то особенная мощь чувствовалась в нем, обветренному всеми степными ветрами, тугому и упругому, словно не было за спиной стольких походов и пережитого. – Землю нашу отбирают сербы, волохи, греки, и другой неизвестно откуда пришедший люд. На Прогное помещики ваши захватили соляные озера…

   Императрица не забыла расспросить сына о том разговоре.

   – Опять кошевой, как его предшественники, просил жалования, пороху и еще чем-то надоедал? – в голубоватых глазах императрицы блеснула лукавой искоркой улыбка – она еще долго ходила после коронации, словно земля под ней была такой упругой, что прогибалась.

   – Нет, – крутнул головой сын. – Говорил, что новыми набегами грозит крымский хан, что русские помещики отбирают силой промыслы соляные, земель немало в ширину и вдоль, с лесами и рыбными ловлями занимают. А еще беспокоился, чтобы пошлина несправедливая снята была на вывоз скота, зверя и меха, и ввоза товара… О мартовских статьях Хмельницкого напомнил…

   – Не быть ему кошевым, – желтыми огоньками вспыхнули глаза императрицы, и земля под ногами отвердела. – Мы сами скажем ему, когда он будет нужен нам, и так же, когда отпадет надобность.