Тайна святых

В первоначальной церкви, непорочной, было и главное условие для совершенного творчества (“красоты”) полная свобода, т.е. независимость духа от внешних причин. Сказать проще: члены церкви не мешали друг другу своими жалобами и своими грехами, не было призывов (внутренне и внешне слышимых) - к помощи ближним.

Полная свобода необходима для творчества; но независимость прекращается, когда среди братий появляются нуждающиеся в помощи. Тогда все в церкви ради любви приспособляют свою внутреннюю деятельность к заботам о ближних. Человек уже не сам в себе, вольный творец красоты во Христе, а пожертвовавший своей свободой для полезного служения ближнему (для сравнения на человеческом языке: вместо чистой математики инженерное строительство и проч.).

Сам Господь дает направление этой служебной творческой деятельности каждого своего верного свидетеля, посылая соответствующие его природным наклонностям духовные дары. (Сделаем оговорку: так было в апостольские времена). “Каждому дается проявление Духа на пользу”. И иных Бог поставил в церкви, во-первых, апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки”. (1 Кор. 12,17,28).

И все это на пользу. “Служите друг другу, каждый тем даром, который получил”, говорит тоже самое и другой апостол (1 Петра 4,10).

Не будучи творцом совершенным, верующий апостольского века все же пребывал в духовно-творческом состоянии. Впрочем, мы не можем понять, в чем заключается творчество у имеющего духовный дар.

Иоанн Златоуст через триста лет говорит о духовных дарах, что это “предмет неизвестный - то, что теперь не бывает” (толкование на I Коринф. 12,1). Хотя он и дает приблизительное понятие о различных дарах, однако, что такое развитие таланта при этих дарах, знать нам невозможно.

Невозможно знать, потому что духовное творчество не имеет ничего общего с творчеством нашим (имеющим в виду всегда материализацию, воплощение).

Творчество в нашем представлении непременно труд: работа над стилем, разработка метода. Без труда для нас и нет творчества, а что-то бесформенное, невоплощенное.

Между тем духовный дар не воплощаем (оттого и оказывается через 300 лет предметом неизвестным), Сам Господь как бы облекает его в формы удобные для восприятия ближним. Это непосредственное через дароносцев общение Господа с верующими в Него. Однако (как? каким образом?) творческая свобода остается у дароносителя (“где Дух Божий там и свобода”).

* * *

Отметим замечательную черту апостольского времени, наблюдается еще полный разрыв между творчеством мира сего и духовным деланием церкви. Христово общество живет, как должна жить Христова церковь по слову Спасителя самарянке, “Бог есть Дух и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине”. Ни “Иерусалим” ни “гора самарянская” не нужны христианам, они собираются на вечери любви в простой горнице; ни храмы, никакие предметы культа, никакие книги, установления - ничего из бедных, вещественных начал не требуется им, - все это придет впоследствии, как некое, если не возвращение, то пользование чужеродным творческим добром - и это, когда церковь отяжелеет, оземлянится.

Когда в полноте действует Дух Святой, - что можно запечатлеть при помощи бедных вещественных начал?

Ап. Иоанн в двух посланиях свидетельствует свою неохоту писать на бумаге чернилами и великое преимущество “говорить устами к устам, чтобы радость была полна”.

И все апостольские писания есть плод крайней нужды, а не желание увековечить свои слова, ибо апостолы верили в живого Христа и надеялись, что Дух Святый будет всегда говорить верующим, если можно так выразиться, “устами к устам”. У Ап. Иоанна прямо указано на это: “впрочем помазание, которое бы получили от Него (т. е. непосредственное научение Духом Святым), в вас пребывает и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас: но как сие помазание учит вас, в том пребывайте” (Иоан. 2,27).

“Первое послание Ап. Павла было в 54 году, спустя 20 лет после Вознесения. и Евангелия появились много лет спустя, и появились писания апостольские не для изложения христианского учения, а для устранения недоразумений и беспорядков, возникавших в частных общинах христианских. И, следовательно, содержат только частные предметы, и хотя касались христианских начал, но настолько лишь, сколько требовалось в данное время и в данном месте. В писаниях апостольских все христианство видно, но ничего не раскрыто вполне и систематически. На все есть указания и намеки, но полного изложения нет, только о том, в чем возникало недоразумение”. (Еп. Феофан).

Первый историк христианский Евсевий (260-340 г.) говорит: “апостолы мало заботились о тщательном словесном изложении учения своего Учителя. И те, кто писали, решались на это по настоянию нужды. Павел был, конечно, весьма силен в слове и обладал полнотой мысли, но он не предал письму ничего, кроме весьма кратких посланий, хотя мог говорить о бесчисленных и таинственных предметах”. И далее Евсевий говорит тоже о Матфии, Луке, Марке и Иоанне.