Тайна святых

Иннокентий III отправил на юг Франции двух легатов, но ни проповедь их, ни крутые меры не достигали цели; раздражение росло с обеих сторон, и властолюбивый и жестокий легат папы пал от неизвестной руки. Тогда Иннокентий III приказал своим легатам проповедывать в Северной Франции крестовый поход против еретиков. В сущности, это было натравливание одной части населения страны на другую, так как еретики на юге жили не отдельными селениями, а в тесном единении с католиками. И, действительно, война превратилась в захват земель и богатств юга менее зажиточными северянами. Католиков уничтожали вместе с еретиками. Осталось, например, донесение легата о взятии города Безие, где католики жили рядом с альбигойцами. Войско в надежде на добычу не стало дожидаться эвакуации католиков и нетерпеливо ринулось на приступ. “Наши, говорится в донесении папе, не щадя ни звания, ни пола, ни возраста, около 20.000 людей поразили острием меча и по учинении этой великой резни среди врагов весь город был разграблен и сожжен, так что на нем дивным образом проявилась божественная кара”. В конце концов иннокентиевские крестоносцы разделили между своими предводителями всю Южную Францию, нисколько не заботясь, были ли то католические или еретические земли. “Жадные руки, — по выражению самого папы, счастливого победителя ереси, — протянулись на такие земли, которые нисколько не были запятнаны бесчестием ереси”.

Но насколько Иннокентий III успевал в уничтожении и истреблении, настолько ему не везло в проявлении некоторого рода справедливости. Когда на Латеранском соборе он вздумал защищать невинно пострадавшего Раймонда Тулузкого, лишенного всех своих владений, и просил поделить земли между северным крестоносцем Симоном Монфором и законным монархом, то прелаты, столь послушные папе в злодействе, отказались исполнить его справедливое пожелание. Они с яростью окружили Иннокентия, всячески понося Раймонда и величая “доброго и верного сына церкви Симона Монфорского” (разбойнически завладевшего чужим престолом). Папа отказался от своего доброго намерения.

Впрочем, трудно сказать, была ли искренность у Иннокентия при защите им Раймонда. По крайней мере, в начале, когда Раймонд еще до нашествия крестоносцев с севера пытался разрешить дело мирно, папа дал совет своим легатам: действовать, подобно ап. Павлу, который, “будучи хитер, лукавством брал с вас” (II Кор. 12, 16): захватите поодиночке отделившихся от церкви, начинайте войну не с Раймонда, но, опутав его искусством мудрого лицемерия (диссимулационис), приступите сначала к истреблению других еретиков, чтобы тем легче потом сокрушить этих служителей антихриста”, - так толковал “римский преемник апостолов” слова апостола Павла.

Это издевательство над апостольским учением и преданием в особенности заметно при сличении того, что писал о заблуждающихся ап. Павел и какие меры принимались против еретиков папой. Ап. Павел: “С кротостью наставляй противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины” (II Тимоф. 2, 25).

Папа Иннокентий III так говорит о заблуждающихся: “если виновные в оскорблении царя земного наказываются смертью, а у детей их отнимается имущество, то тем паче надлежат каре те, кто наносит, заблуждаясь в вере, оскорбление Сыну Божию Иисусу Христу”. Для еретиков тогда было установлено особое гражданское состояние, вернее, полное бесправие: никто не обязан быть ответчиком перед ними на суде (т. е. каждый мог нанести им любой вред и оставался безнаказанным). Даже раскаяние не принималось во внимание: если еретики покаются, то имущество возвращалось им только в том случае, если кто-либо пожалеет их, и сам (отнюдь не законным порядком), как милостыню, вернет им добро.

* * *

Папа Иннокентий III известен не только как самый могущественный из пап, но и как чрезвычайно умный человек. В молодости Лотарь (его прежнее имя) написал талантливый этюд: “О презрении к миру”. Он мастерски изображал там людские пороки, громил их с высоты добродетели. Однако интересно отметить, что в посвящении своего труда епископу Портуенскому диакон Лотарь обещает изобразить впоследствии не только пороки, но и достоинство человеческой природы. Это обещание не было выполнено. Литературная способность Иннокентия проявилась во времена папства в написании 3702 посланий и писем (за 18 лет). Грандиозна и всеохватывающа область тем, им затрагиваемых, начиная с определения евхаристии до определения, что такое в сельском хозяйстве “новь”, или рассуждения по вопросам супружеской жизни. Называясь духовным властителем царств и народов, Иннокентий III, очевидно, чувствовал себя полномочным рассуждать обо всем и обо всех в мире (чувство совершенно незнакомое святым). Вероятно, в его письмах было много интересного и полезного, если такая масса народа со всех стран обращалась к нему с вопросами. Мы остановимся только на духовной стороне этих писем, ибо ведь от него ждали ответа, как от Божьего человека. Достаточно приведенного нами раньше, чтобы сделать решительный вывод.