Тайна святых

Вот еще одно темное и страшное место в житии св. Алексия: советники вел. кн. Дмитрия убедили его и св. Алексия призвать тверского князя для примирения в Москву; но здесь князь Михаил был арестован и некоторое время находился под стражей вместе со своими боярами. в большом негодовании уехал он по освобождении в Тверь. В особенности князь был возмущен на св. Алексия; жаловался на него патриарху и говорил: “Великую веру и любовь имел я к этому митрополиту, а так был посрамлен и обманут им”. Это несчастное событие еще сильнее разожгло вражду между Тверью и Москвой. Предполагают, что скорому освобождению Михаила способствовал приезд ордынских князей. Мы же думаем, что митр. Алексий, невольный виновник ареста, денно и нощно упрашивал Дмитрия отпустить князя; и тот, наконец, согласился.

Жестокость воевод Дмитрия нисколько не остывала, а, напротив, увеличивалась. Так, по усмирению мордвы, пленных привели в Нижний и там всех затравили собаками на льду Волги.

И еще одно московское дело, которое произошло тотчас после смерти св. Алексия: как бы духа не хватило совершить его при жизни святого митрополита: на Кучковом поле (где теперь Сретенка) была совершена первая торжественная (публичная) смертная казнь. “Было множество народа и многие плакали”, говорит летописец. Большинство историков не придает никакого значения этому событию, напротив, удивляется, что летописец горестно подчеркнул совершение первой публичной смертной казни. История Москвы так приучила всех к смертным казням, да еще квалифицированным, что невозможно понять, откуда тоска у летописца при столь обыденном явлении. Но древний историк, конечно, знал о чем печалиться. Ведь здесь впервые был нарушен закон “Русской правды” (там сказано: сыновья Ярослава Мудрого — Изяслав, Святослав и Всеволод, собравшись, отменили месть, заменив ее штрафом: то есть они совершенно отменили убийство за убийство (Карамзин, а за ним и другие и называют это полной отменой смертной казни “Русской правдой”; впрочем, о публичной смертной казни вообще и не слыхивало никогда древнерусское законодательство) Но мало того что смертная казнь была нарушением “Русской правды”, она была поруганием завета наиболее чтимого на Руси князя — Владимира Мономаха: “не убивайте ни правого, ни виновного, ибо жизнь христианина священна перед Господом нашим”. Любимый всем народом русский киевский “Домострой” (поучение детям Владимира Мономаха) выкидывался вон и уступал место иному (московскому) домострою, по духу напоминающему византийский судебный сборник: эклогу. Характерной особенностью подобных сборников Византии было уснащение текста цитатами из священного писания, не имевшими ни малейшего отношения к смыслу книги, так как все рубрики наказаний были испещрены членовредительством (отрубание ног, рук, выкалывание глаз). С этой дикой жестокостью и вступила в борьбу “Русская правда”, заменив все византийские казни денежным штрафом; и этой кощунственной лжи (священное писание наряду с мрачным зверством) Киево-Печерская обитель противопоставляла Христову Правду великой милости. Теперь начинала побеждать эклога Византийская. Так отвечала Москва (и еще дерзостнее отвечала, как увидим ниже) на доброту Господа, посылавшего ей в духовную помощь Своих свидетелей верных. Пропасть разверзлась между ними. и вот в конце жизни св. Алексия происходит знаменательное событие.

Митрополит пригласил к себе в Москву св. Сергия. Во время беседы с ним св. Алексий вдруг приказал служителю принести золотой “парамандный” крест и хотел надеть его на св. Сергия. “От юности не носил золота, тем более в старости желаю пребывать в нищете”, - сказал св. Сергий, тем отклоняя драгоценный подарок. Тогда св. Алексий открыл смысл этого подношения: он желает видеть Сергия своим преемником на московской митрополии. Но еще решительнее ответил св. Сергий: “Если не хочешь прогнать мою нищету от твоей святыни, не говори больше о том, что для меня невозможно”.

Как могло возникнуть по видимости столь соблазнительное несогласие между двумя святыми, Т. е. людьми, которыми руководит Дух Святой?