Тайна святых

Самодержавие пришло к нам не сразу, а постепенно, как бы крадучись. Первого нашего самодержца Ивана III никак нельзя назвать самодержцем в добрую половину его княжения. Напротив, он был верен завещанию Дмитрия Донского никогда ничего не предпринимать самому, а советоваться с боярами. Про Ивана III известно даже, что он в боярской думе любил встречу, т. е. высказывание мнений, противоположных его собственным. Таким он и остался до конца жизни. В этом отношении развитие самодержавия последовало при его сыне Василии III, который вовсе не любил встречу. При нем в думе часто слышался великокняжеский окрик: “Пошел вон, смерд, ты мне не надобен”. Тогда унижение подданных перед князем достигло крайнего выражения: все челобитные, кем бы они ни подавались, подписывались: твой холоп Ивашка, Федька и пр. Самодержавие Ивана III проявилось характернейшим качеством антихристова духа — превозношением, но, как подобало младенческому возрасту самодержавия, превозношение выражалось у него самым наивным образом: прежние князья у нас ходили просто, как все люди ходят по земле, — Иван III во вторую половину своего княжения не ходит просто, а выступает. Кстати, в народе такая поступь очень метко осмеяна: а сама-то величава, выступает точно пава; известно, как ходит павлин — медленно переступает, с ноги на ногу, расфуфыривая свой зелено-золотистый хвост. Хвост соответствует необычайно торжественной, вернее, чванной церемониальности, введенной при княжеском дворе, — греческий дворцовый блеск на московский лад. Тут невольно вспоминается еще меткое русское определение: “ходит спесь, надуваючись, с боку на бок переваливаясь”. Спесью стали заболевать наши, в киевское время, высоко доблестные и чрезвычайно простые русские князья. Быстро развившись в роде Рюриковичей, это заболевание довело до маниакального бреда величия Ивана IV: он возводил свой род от римского кесаря, а свои царские регалии считал перешедшими к русским князьям по наследству от царя персидского Навуходоносора. Царь Иван IV в бреду погубил свое потомство. Как бы добрый род Рюриковичей, не вынося вгнездившегося в престол русский антихристова духа превозношения, сам собою пресекся.

Интересно здесь отметить, что историк Ключевский, никогда в своем изложении не употребляющий эпитет “таинственный”, здесь дважды повторяет “таинственное пресечение династии”. Значит, столь сильно здесь влияние мистического, что даже рациональный ум (прагматизм) не может уклониться от некоего знаменования.

Русские милостивцы — Владимир Святой и Владимир Мономах и весь великий сонм святых Рюрикова рода возопили ко Господу, чтобы не дал их роду участвовать в деяниях зверя, победившего святых (“дано было зверю победить святых”. — Откр. 13, 7). Видимое благоволение Господа к мольбе своих свидетелей верных сказалось в том, что род пресекся не безумием Ивана Грозного и не властью сына его Ивана, которого отец увлекал в свою земную ярость и вдруг, сам не помня себя, поразил яростью гнева небесного. Род пресекся кротким святым, по мысли народной, юродством другого сына Грозного — Феодора Ивановича. Царь Феодор отказался от царской власти и величия и отдал их постороннему человеку (Борису Годунову).

При новой династии Романовых зверь являет себя уже полным победителем, всецело владеет разумом царским. В этой династии не только не было святых*, но никто из этого рода даже не имел общения со святым, вернее, не мог, о чем так горевал последний в роде, обреченный, император Николай II, который все свое царствование как бы судорожно искал святых, а вместо них получал Распутиных, как некую эмблему всем распоряжающегося зверя.

* Интересна характернейшая история. Если Александр I кончил жизнь сибирским старцем, то с какой необычайной тщательностью его сородичи и потомки скрывали правду, несомненно, ее зная.

Несчастную династию эту выбрал сам народ-церковь на русском соборе после смутного времени. Можно было выбрать иного царя, ибо в русском народе, как мы знаем, жили очень высокие люди с характерным преобладанием сердца, а не других качеств; таков был Василий Голицын при царевне Софии, про которого даже его враг сказал: был он ума великого и любим от всёх; Ртищев при Алексее Михайловиче, который любил ближних, как самого себя; позднее Сперанский, умнейший и сердечнейший человек, погубленный великой блудницей. Люди, подобные этим, были и в то время, когда выбирали новую династию, ибо они всегда есть в народе-церкви. Но чтобы признать их и поставить на первое место, необходимо иметь духовную и святую чувствительность.