Тайна Темир-Тепе (Повесть из жизни авиаторов)

В казарме стало тихо. Ни смеха, ни песен. Курсанты собирались кучками и вполголоса обсуждали случившееся. Вскоре после отбоя пришло несколько человек бывших в стартовом наряде на аэродроме. Все приподнялись на кроватях и выдохнули в один голос:

— Ну как?

Пришедшие рассказали: розыски пока безуспешны. Летали инструкторы, да разве найдешь что-нибудь ночью? Темь кромешная. Командир Журавлев с инструктором Соколовой летали вдоль всего маршрута, думали — может, пострадавшие костер разведут, но ничего не увидели. Соколова уж больно переживает. Она, говорят, невеста Дремова…

И потом долго еще переговаривались между собой курсанты в эту тревожную ночь.

А в штабе было еще беспокойней. Начальник школы полковник Крамаренко и комиссар Дятлов вызывали к себе всех, кто имел хоть какое-нибудь отношение к подготовке полета Дремова. Перебрали технические документы, расспрашивали мельчайшие подробности. Были взяты на анализ пробы горючего и смазочного — уж не оказалось ли тут подвоха? Подвоха не было. Строились тысячи догадок и предположений.

Нина не спала всю ночь и с рассветом снова была около штаба. Комиссар Дятлов, увидев ее, спросил:

— Ты никак лететь собралась? Куда уж, сразу видно, что не спала всю ночь…

— А разве я могла спать?

Комиссар отвел взгляд и сказал с тоской в голосе:.

— Ладно уж, полетим вместе…

На поиски вылетело несколько машин. Все шли по маршруту Дремова.

Вся первая половина дня прошла безрезультатно. Над степью бушевала пыльная буря, и поверхность земли была скрыта серой пеленой. Увидать что-нибудь можно было только под самым самолетом. Во второй половине дня ветер стих, и один из летчиков заметил чуть южнее Темир-Тепе большое темное пятно в виде эллипса — след свежего степного пожара. Нина тотчас осмотрела это место с самолета. Толкаемая страшным предчувствием, она летела так низко, что ветер от винта поднял и закрутил пепел от сгоревших колючек. Предчувствие не обмануло: в центре пожарища она разглядела обгоревшие скрюченные и полурасплавленные остатки самолета… Не раздумывая, она приземлилась и подрулила к страшному месту.

Все дальнейшее было как в кошмаре.

Деревянные части самолета Дремова сгорели начисто, бензиновые баки, видимо, взорвались и разбросали металлические части на несколько десятков метров вокруг. На месте остался только полурасплавленный мотор. Неподалеку Нина обнаружила обгоревшие трупы Дремова и механика. Они лежали рядом с искореженными сиденьями. Тут же валялся разбитый взорвавшимися патронами пистолет Дремова…

2

Начались тяжелые дни. На месте происшествия работала специальная комиссия, на долю которой выпала трудная задача расследования причин и обстоятельств гибели самолета и экипажа. Был выполнен печальный обряд похорон погибших.

В жизни Нины гибель Дремова была первой безвозвратной утратой, и она переживала так, что все начали опасаться за состояние ее здоровья. Вот уже несколько дней Нина почти ничего не ела, почти не спала и ни с кем не говорила. Осунувшаяся, почерневшая, с провалившимися глазами, она ходила сама не своя, не находя места.

Возвращаясь из штаба около двух часов ночи, комиссар Дятлов невольно обратил внимание на освещенное окно комнаты Нины и, покачав головой, приостановился. «Неладное творится с девушкой», — подумал он и решил зайти к Нине. Поднявшись на второй этаж, перевел дух. Ах, годы, годы! За плечами гражданская война, события на КВЖД, Халхин-Гол, война с белофиннами, несколько ранений… Все данные для отставки. Но о его недугах знали только врачи. Для окружающих он был бодрым, жизнерадостным человеком.

Постояв на темной лестничной площадке и подержавшись за сердце, он толкнул дверь в переднюю и постучал к Соколовой. Та открыла тотчас и, увидев военкома, кивком головы пригласила его входить. Дятлов повесил фуражку и опустился на предложенный стул. Нина села напротив на кровать. Лицо ее было безжизненно. Дятлов обвел взглядом скромную обстановку комнаты. У стены — кровать; стол едва втиснут между кроватью и стеной. Над кроватью — коврик, по нему развешаны атрибуты снаряжения летчика: шлем, планшет и другие предметы. На столе — чернильница-непроливашка и в рамке, окантованной черной лентой, портрет Дремова; на стене перед столиком — групповая фотография семьи Нины, в углу— этажерка с книгами. Вот и все.

Дятлов перевел взгляд на Нину.

— Может быть, тебе съездить к родителям, в Сибирь? — спросил он.

— А кто же с курсантами?

— Но ведь ты… — начал комиссар и запнулся. — У тебя такой вид…

— Не нужно об этом, товарищ бригадный комиссар. Скажите лучше, каковы выводы комиссии по катастрофе?

— Могу рассказать. Комиссия пришла к заключению, что примерно через сорок пять минут после начала полета выпала одна из тяг, газораспределение нарушилось, мотор заглох, и Дремов пошел на вынужденную. Тут он допустил ошибку, не выключив зажигание и не перекрыв бензокран. На пробеге самолет попал колесом в рытвину, скапотировал, и произошел взрыв…