Тайна Темир-Тепе

Джамиле в сопровождении Ляйляк-бая подъехала к мечети. Мечеть находилась в центре крепости, и время пощадило ее больше остальных построек. Века не сумели погасить краски, наложенные искусной рукой. Там, где они не были содраны насильно, сиял загадочный узор. Стены и двери были испещрены вязью непонятного письма. В синий шелк неба уходила стройная башня минарета, облицованного цветной глазурью. Его венчала ажурная беседка, на остроконечной крыше которой блестел полумесяц. Спешившись, Ляйляк-бай и Джамиле молча вошли внутрь. Полумрак рассекался несколькими солнечными лучами, падающими из узких, как бойницы, окон. Солнечные зайчики ложились на плиты пола, на мрамор гробницы. В углу был провал, и туда вели каменные ступени.

— Подземный ход, — пояснил Ляйляк-бай шепотом, словно боясь разогнать очарование, вызванное видом древности. — Раньше этот ход вел далеко отсюда и соединял крепость с рекой, теперь он во многих местах обрушен.

Осмотрели развалины еще нескольких строений.

— Вот в этом доме, — показал Ляйляк-бай, — по преданию, останавливался отважный воин, Джелаль эд Дин…

От дома сохранилась лишь высокая терраса. Колонны, изрезанные кружевным узором, подпирали потемневшие своды. Перед террасой был отделанный мрамором водоем, теперь сухой. Ляйляк-бай сел в задумчивости на камень, Джамиле опустилась рядом. Помолчали. Наконец старик заговорил:

— Скажи мне, внучка, могу ли я любить все то, что делается сейчас, могу ли я верить во все, как веришь ты, после того как лишний раз побываю хотя бы около такого памятника старины, какой перед нашими глазами? Здесь прошел свирепый Чингис-хан, здесь проходил Тамерлан, сюда врывались русские войска Скобелева. В гражданскую войну здесь без воды и хлеба шесть дней и шесть ночей защищался отряд изыл-аскеров, пока не пришел на помощь твой отец. Сколько горя и страданий видели эти стены! Сколько людских поколений они пережили! А погляди, как сияют старые краски! А что нового принесут люди твоего поколения? Серые, как коробки, дома да всякие самоходные железные арбы, от которых, кроме грохота и вони, нет никакого толка…

Джамиле, подумав, ответила вопросом на вопрос:

— А скажи, дедушка, почему была заброшена Темир-Тепе?

— Ушла вода, а без воды не может быть жизни…

— Тогда зачем все эти красивые постройки? Ушла вода, ушли люди. Солнце, ветер и время разрушили все, на что положили люди столько труда и сил, и все стало ненужным. Значит, в наших краях прежде всего надо думать о воде. А разве раньше об этом заботились, как теперь? Какому голодному, дедушка, нужны были эти красивые постройки? Их строили люди, закованные в цепи… Нет, когда я любуюсь такими вот постройками, то восхищаюсь не порядками, при которых они воздвигнуты, а мудростью и искусством народа, который в те древние и страшные времена сумел создать эти прекрасные памятники. Погодите, вот мы понастроим заводов и каналов, оросим поля и тогда создадим такие дворцы, каких еще на земле не было…

Ляйляк-бай слушал внучку с улыбкой.

— Завидую я тебе… Убежденности твоей завидую.

— Зачем завидовать? Ты посмотри вокруг, поезди по стране, поговори с людьми, и ты будешь убежден так же, как я.

— Смешная ты, Джамиле. Тебе все это кажется очень просто. А Ляйляк-бай две трети своей жизни прожил при старых порядках. И про меня нельзя сказать, что мне нечего было тогда терять.

Оба замолчали. Как ни молода была Джамиле, но почувствовала, что переубедить деда она не сможет. Вот если бы она почаще с ним так говорила, тогда бы… Кто знает? Но дед — ладно, он стар, а откуда берутся такие, как Уразум-бай?

— Что, недовольна своим дедом? — спросил Ляйляк-бай с улыбкой,

— Нет, я хоть и мало прожила на свете, но тебя, дедушка, хорошо понимаю. Но вот как некоторые наши молодые люди могут во всем сомневаться?

Старик понял намек.

— Ты говоришь об Уразум-бае?

Джамиле сердито отвернулась.

Солнце уже садилось, когда они молча сели на коней и выехали из крепости. Их спутники во главе с Иваном Сергеевичем сидели кружком в стороне от развалин. Деловой разговор у них, по всему видно, кончился. Шла выпивка. Ляйляк-бай взглянул в их сторону и отвернулся. Он никогда не брал в рот хмельного. Джамиле не вытерпела, высказала свое возмущение:

— Противные какие люди! Каждое событие для них повод для пьянки. Приехали полюбоваться памятником старины и устроили пьянку… Спросят друзья у Ивана Сергеевича: «Как Темир-Тепе?» И он скажет: «Хорошие развалины. Ох, и напились же мы там!»

Высказав свое отношение к Ивану Сергеевичу, Джамиле ожидала услышать ответ деда примерно в таком смысле: «Чего же ты возмущаешься — он же русский, да и современный к тому же, каких ты уважаешь». И она заранее обдумала ответ: «В семье не без урода». Но Ляйляк-бай ничего не сказал. Джамиле посмотрела на него с удивлением и, подав ему повод своего коня, проговорила раздумчиво:

— Влезу на стену, посмотрю в последний раз вокруг…