Тайна Темир-Тепе

— О, — простонал Валико, — Санька, скажи этому негодяю, чтобы молчал, голова разрывается…

— Молчите, Янковский, — предупредил Санька. — А то заткнем глотку портянкой.

Наконец приехал Джаниев с несколькими сотрудниками. Увидев перевязанных летчиков, раненого Янковского и невесть откуда взявшихся лошадей, капитан понял, что здесь произошли серьезные события.

— Слух меня не обманул, — сказал он. — Я говорил, что слыхал выстрелы. А где же Зудин, господин Янковский? — спросил он.

— К сожалению, тот бандюга свалился в пропасть, — с сокрушением сказал Санька. — Можем вам показать…

И он провел небольшой отряд к месту гибели Зудина. По дороге Санька рассказал подробности случившегося, а также вспомнил без утайки о старом знакомстве с Янковским и Зудиным

— Черт возьми! — выругался Джаниев. — Я этого

не мог предвидеть. Стоило вас предупредить, что именно их и надо задержать, все было бы намного проще.

После того как под обрывом нашли тело Зудина-Краузе, Джаниев приступил к допросу Янковского. Надо было выяснить, где скрывается отряд бандитов, с которым шпионы имели связь. Янковский, видимо, этого не знал. Положение осложнялось. Но прибыл связной и доложил, что завтра будет прислан какой-то старик, который покажет путь к бандитскому гнезду…

По возвращении в город друзья сразу же пошли в санчасть. Накладывая Кузьмичу повязку, сестра сочувственно причитала:

— Не везет тебе, Вася, то ногу повредишь, то ухо…

— Лишь бы нос был на месте, чтобы не разлюбила, — отшучивался Кузьмич.

На другой день ранним утром всех участников вчерашней операции вновь собрали к штабу. Тут они увидели белобородого старика, только что доставленного сюда на самолете.

— Это Ляйляк-бай, — пояснил Джаниев. — Он пришел с повинной и, желая искупить свою вину, готов проводить нас к месту, где скрывается шайка бандитов.

Для этой экспедиции были отобраны только конники. Валико, несмотря на раны, попросился в отряд. Санька был с ним. Кузьмича не взяли. Отряд пополнился курсантами артиллерийского училища. Возглавил отряд Джаниев.

Отлично зная местность, Ляйляк-бай безошибочно вывел отряд к бандитскому гнезду, и шайка дезертиров после слабой попытки к сопротивлению сложила оружие.

2

Три дня Ирма скрывалась в камышах, три ночи шла вдоль железной дороги на запад. Она похудела, почернела, чулки изорвались о колючки, пришлось их бросить. От туфель поотлетали каблуки, из фуфайки полезла вата. На четвертый день рано утром она подошла к небольшому водоему на окраине кишлака и увидела в нем свое отражение. «Ну и вид, — подумала она. — Нет, надо немного отдохнуть и выходить к железной дороге».

Забралась в придорожный кустарник, легла на спину и, положив ноги на свесившуюся ветку, предалась печальным размышлениям. В памяти встали картины прошлого. Вспомнились дни, когда она еще не была агентом немецкой разведки и звалась не Фаиной Янковской, а Ирмой Гольденберг.

Помнит Ирма романтичный поход к берегам Рейна. Полуразрушенный замок на вершине скалы, нависшей над гладью широкой реки, замшелые камни старинных стен розовели в закатных лучах. Отряд «юнг-фолька» вошел под своды мрачного зала. Зловеще пламенел закат за узкими амбразурами. Когда он угас, стены светились огнем факелов. Растопили камин. В его огромное жерло двигали целую сосну. Пламя гудело, на стенах качались таинственные тени. В освещенный круг вышел офицер в черном. Посверкивали эмблемы его мундира. Он начал рассказ. В юных восприимчивых умах слушателей возникали таинственные образы нибелунгов и фей. Им представлялись величественные картины старинных сражений, в которых арийцы добывали свою кровавую славу. В них просыпалось чувство обиды за позор версальского мира, и под конец речи черного офицера они топали ногами и злобно визжали: «Даешь жизненное пространство!», «Смерть евреям и славянам!»

Ирма выросла с таким же мраком в душе, какой царил в стенах того старинного замка. Ее мозг навсегда был отравлен смрадом факелов той ночи.

Потом школа разведчиков, спорт, парашютные прыжки, альпийские походы. И, наконец, выпускной бал с присутствием фюрера, а потом Россия… Ночной полет над чужой землей, прыжок в неизвестность и длинный путь через всю Россию в Среднюю Азию с документами Фаины Янковской, убитой агентами в белорусском лесу. Ганс Краузе уже много лет жил в России, как Иван Сергеевич Зудин, и имел небольшую агентурную сеть. Самым надежным его агентом был Янковский. К нему на жительство, как племянницу, и определили Ирму под именем покойной Фаины.

Сколько трудностей, сколько опасностей! Сколько неудачных знакомств! И вот финал: приехала эта Султанова… Прав был Краузе, когда, увидев ее, сказал: «Это наша судьба». Черт принес этих летчиков к проклятой Темир-Тепе!