Тайна Тёмного Оплота

Я смотрела на этого человека — и не могла, не была готова видеть в нём Сэнда. Требовалось приложить усилие, напоминая себе о шраме, который скрывался теперь под одеждой. Что ж, стало быть, Сэнд был всего лишь иллюзией, обманкой, как, собственно, и полагается на маскараде. Вера в то, что светлый аристократ может быть достойным человеком, таяла на глазах.

— Что за чушь? — нахмурился Уилфорт.

— Это не чушь, — отрезала я. — Для того, чтобы быть убийцей, необязательно собственноручно держать кинжал. Достаточно отдать соответствующий приказ.

— Логично, — бесстрастно кивнул Уилфорт. — Стало быть, пославший тебя сюда человек — убийца. При чём тут я?

Его лицемерие, его цинизм, то, с какой лёгкостью он перекладывал весь груз ответственности на Брайана, бесило меня всё сильнее. Брайан, возможно, не идеал, но Уилфорт в тысячу раз хуже.

— Ты хочешь уничтожить не одного человека, а целую масть. Так что не перекладывай с больной головы на здоровую.

Удивление, написанное на лице Уилфорта, казалось настолько искренним, что мне захотелось в срочном порядке записать его на ведущую роль в лучшем городском театре.

— С чего ты взяла?

Этот вопрос окончательно вывел меня из себя.

— С чего я взяла? — Я в бешенстве вскочила на ноги. — Только не надо морочить мне голову! Да, ты победил, я здесь, в камере, и больше уже отсюда не выйду. Но то, что я знаю, я знаю, и уж этого тебе не отнять! Все годы своего правления ты притеснял настрийских тёмных, поддерживал творящийся против них произвол, подписывал несправедливые приговоры!

— Ты снова несёшь ерунду, — процедил он.

Ерунду, как же! Да одного взгляда на его перекошенное от злости лицо достаточно, чтобы понять: именно так дело и обстоит.

— Хочешь сказать, не ты отдал приказ закрыть школы для тёмных?

— Я, но на то есть причины.

— А вот в этом я нисколько не сомневаюсь!

— Какое «очаровательное» толкование фактов!

Он тоже поднялся на ноги, разозлившись не меньше меня.

— Самое что ни на есть логичное! — отрезала я. — Или хочешь сказать, что сделал это из лучших побуждений? А восьмерых тёмных, шестеро из которых — двенадцатилетние мальчики, ты с какой целью убил? Тоже из лучших побуждений?

— Чёрт побери, это уже переходит всякие границы!

— Бесспорно! — согласилась я, имея однако же в виду отнюдь не своё поведение. — И кто из нас после этого убийца?

— Это говорит женщина, обманом пробравшаяся в мой дом, которую я застал с занесённым надо мной кинжалом!

— У меня был единственный шанс избавить тёмных от повторения ужаса двухсотлетней давности, которое ты затеял! И я виновата лишь в одном: что упустила этот шанс!

— Ах, я уже и геноцид, оказывается, запланировал! А уничтожить планету я, часом, не собираюсь? Вы же, тёмные, умеете читать мысли? Может, тебе доступны мои сокровенные помыслы, о которых я даже не подозреваю? — осведомился он со злой издёвкой.

— Не смей даже говорить о магии тёмных! — взъярилась я.

— А ты не смей голословно обвинять меня в таких вещах! — Он тоже вышел из себя. — Ненормальная фанатичка!

— Ах, голословно? Да я сама слышала, как ты говорил своему секретарю, что надо разделаться с тёмными и уничтожить Оплот!

— Что за бред ты несёшь?!

— Бред или не бред, а я его слышала собственными ушами!

— Если хочешь знать, я стремлюсь объединить Настрию и Оплот, превратив их в единое государство, с равными правами для представителей всех мастей! И это вовсе не государственная тайна.

— С равными правами для всех мастей? Ха — ха — ха! — Я изобразила неестественный и совершенно невесёлый смех. — И тебе конечно, по чистой случайности даже не пришло в голову обратиться с этой целью к власти Оплота?

— Ошибаешься. Я обращался, и ещё как. Приглашал их сюда, пытался напроситься сам. Не моя вина, что все попытки контакта обрубаются на корню именно вашей стороной.

— Ну конечно, во всём, как всегда, виноваты мы! — воскликнула я. — Тёмные не идут на контакт, тёмные не хотят выезжать за пределы Оплота (с чего бы это, в самом деле?), и тёмные, наверное, по собственной воле бросаются с обрыва?

— Чёрт возьми, мне надоели эти инсинуации! — взорвался Уилфорт. — С какой стати, скажите на милость, я должен всё это выслушивать?

Развернувшись, он стремительно зашагал прочь от камеры.

Я снова опустилась на пол. Пожалуй, не следовало так его злить. Всё-таки в данный момент моё положение полностью зависит от него. Но это понимание пришло как-то запоздало.