Тайна Тёмного Оплота (СИ)

— Да, правда? — озадаченно переспросила Тамира. — Что‑то не припоминаю. Похоже, меня в последнее время потянуло на нравоучения. Не иначе, старею.

— До этого тебе ещё ох, как далеко.

Брайан подошёл к столу, на ходу расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки, и со вздохом опустился на стул.

— Устал? — понимающе улыбнулась травница, присаживаясь напротив.

— Да не без этого, — признался Брайан. — Дел с каждым днём всё больше.

— Ты всегда так говоришь, — хмыкнула Тамира.

— Правда? — Брайан снова рассмеялся. — Но уверяю тебя, я ни разу не солгал. Впрочем, в последнее время всё действительно усложнилось. Проблем очень много и, главное, они совсем не простые… Впрочем, оставь, я не хочу забивать тебе этим голову. Как твои дела?

Тамира пожала плечами.

— Нормально. Держусь на плаву.

— Ты тоже всегда так отвечаешь, — заметил Брайан.

— А у меня ничего особо и не меняется, — объяснила травница.

— А могло бы. Особенно если бы ты не отказывалась от помощи.

— Оставь, — протянула, отмахиваясь, Тамира. — Мне ничего не нужно.

Брайан отставил почти опустевшую чашку и, подперев сцепленными пальцами подбородок, посмотрел ей в глаза.

— Но так ведь не должно быть, — заметил он. — Красивые девушки, как ты, должны жить совершенно иначе.

— У вас, мужчин, странные представления о жизни, — звонко рассеялась Тамира.

Брайан нахмурился, не вполне понимая причину столь странного веселья.

— И тем не менее моё предложение остаётся в силе.

— Спасибо, Брайан. — Тамира с нежностью накрыла его руку своей. — Но мы это уже обсуждали. Всё это не для меня. Городская жизнь, люди из замка, политические интриги. Я привыкла жить в лесу, где всё спокойно, а самая большая опасность исходит от оголодавшего волка.

— Серьёзная, между прочим, опасность, — парировал Брайан.

— Только если с самого детства не знаешь, как избежать такой встречи. И как себя вести, если избежать её не удалось. У меня такое воспитание, Брайан, — добавила она. — Я привязана к земле. Можно сказать, пустила в неё корни. А главное, этот дом — это всё, что у меня осталось от отца и матери. Моя крепость и моя память.

— И ты собираешься прожить здесь вот так всю жизнь?

Тамира неопределённо повела плечом, потом улыбнулась.

— Почему бы и нет? Впрочем, что толку загадывать далеко вперёд? Это тоже не в моём характере.

— А вот мой род занятий требует именно этого, — заметил Брайан. — Загадывать настолько далеко, насколько это вообще реально.

— Я знаю. Что поделать, тут мы не совпадаем. Да брось, что тут говорить? Расскажи мне лучше последние городские новости. Что‑нибудь интересное происходило? Кстати, ты случайно не захватил мне какой‑нибудь выпуск 'Вестника'? Я, кажется, уже два пропустила. Нет, скорее, всё‑таки три.

Не возвращаясь более к скользким темам, они проговорили ещё минут сорок. Потом Брайан начал собираться назад, сетуя на нескончаемые дела. Ещё пять — десять минут, и цокот копыт возвестил о его отъезде.

— У нас сегодня яблоки! — торжественно возвестила вскоре после этого Тамира, внося во вторую комнату тарелку с уже нарезанным фруктом.

Ответом было молчание, да какие‑то резкие звуки. Тамира прошла к столу, поставила тарелку, и лишь тогда заметила, что Эдвин стоит на ногах, полностью одетый (насколько можно было одеться в имевшиеся в его распоряжении обноски), и судорожно распихивает по карманам свои немногочисленные вещи.

— Ты чего? — удивлённо спросила она, разом позабыв про ожидаемое пиршество.

— Я ухожу, — глухо произнёс Эдвин, подыскивая место для последнего предмета — кинжала, похищенного, вероятнее всего, при побеге.

— Куда? — Кровь отхлынула от лица Тамиры. — За тобой что, пришли эти твои друзья?

— Никто за мной не пришёл, — пробурчал Эдвин. — Но я и пяти минут не проведу в доме, где так радостно принимают Брайана Коллинза.

Ближе к концу этих слов он всё‑таки посмотрел Тамире в глаза. Взгляд этот был прямой и бескомпромиссный.

— Ах, вот, значит, как, — сердито выдохнула травница.

— Именно, — подтвердил пациент, обводя комнату последним взглядом, дабы проверить на предмет забытых вещей.

— Брайан — мой друг, — заявила Тамира, вздёрнув подбородок. — И ни ты, ни кто‑либо другой не станет говорить мне, принимать ли его в моём собственном доме.

— А я и не говорю, — послушно согласился Эдвин. — Я просто ухожу. Я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала. Но дальше буду справляться сам. А ты можешь и дальше спокойно общаться с этим ублюдком, раз тебе так нравится.

— Не смей оскорблять моих друзей в моём присутствии! — окончательно разозлилась Тамира.

— Ты не можешь заткнуть мне рот!

— Могу, если ты говоришь полную чушь! Ты оскорбляешь моего друга только из‑за того, что его политические взгляды, видите ли, не соответствуют твоим. А между тем он — хороший человек, и твои выпады совершенно несправедливы!

— Хороший человек?! — Эдвин уже стоял возле самой двери, но слова Тамиры заставили его вернуться и встать напротив девушки, облокотившись ладонями о стол. — Да ты хоть представляешь себе, что этот 'хороший человек' творит в замковой тюрьме?