Тайна точной красоты

– Только в ФСБ остались умные люди. Они и управляют страной. Если раньше они придумывали "запрещенные" анекдоты для выпускания пара, то теперь поддерживают видимость многопартийности и разрешают иногда публиковать критические статейки, чтобы работяги думали, что живут в свободной стране. Вот такой бульончик у нас замешан, а вы говорите – наука! Где она? О ней все забыли. Наука перебралась на Запад! – Здановский плюхнулся на стул и горестно затряс головой. – Жаль, что я тоже вовремя не уехал. Читал бы сейчас лекции в каком-нибудь тихом американском университете. А по вечерам у камина за рюмкой чая, глубокомысленно рассуждал о преимуществах налоговой системы республиканцев пред демократами. Или наоборот, в зависимости от того, кто в данный момент у власти. И раз в восемь лет менял бы их местами. Демократия!

– Не надо так обо всех. Данин – математик от Бога.

– А что он такого сделал? Все его работы только в соавторстве. Он выскочка! Когда пришел к нам, перехватил мою идею, растрезвонил о ней, а Базилевич тиснул статейку. Я несколько лет работал над темой, а он украл мои результаты!

– Константин не мог так поступить. У него своих идей – хоть отбавляй.

– Ну, да. Чуть-чуть изменил для видимости, чтобы я не схватил его за руку.

Здановский умолк, заново переживая старую обиду. Он много лет безуспешно бился над сложной проблемой, которая могла бы стать трамплином в его научной карьере, а вчерашний выпускник университета Данин играючи ее решил. От этого удара Ефим Аркадьевич, как математик, так и не оправился. За какую бы задачу он впредь не брался, ему казалось, что на финишной прямой какой-нибудь шустрик обязательно вырвет у него победу. И работа не шла. Тогда Ефим Здановский решил, что имеет моральное право стащить результаты исследований у безалаберного Данина. Он взял с его стола бумаги с расчетами, а тот, похоже, и не заметил пропажи!

Спустя полгода Здановский выступил с докладом на семинаре. Он уже готовился принимать поздравления коллег, как встал Данин. Здановский встретил соперника холодным режущим взглядом. Он намеревался дать решительный отпор любому обвинению в плагиате. Однако Данин и не думал посягать на приоритет. Молодой ученый сообщил, что данную проблему можно решить значительно проще. И тут же на доске набросал эффектное решение. Математики бросились обсуждать новый метод. Забытый всеми Здановский вынужден был покинуть аудиторию с поникшей головой.

Валентина Ипполитовна посчитала, что пришло время бросить наживку. Она извлекла из сумочки согнутую пачку бумаг с формулами, написанными рукой Данина. Пенсионерка нарочито шуршала и даже выронила один из листков. Когда-то давно Татьяна Архангельская пригласила ее на защиту кандидатских диссертаций Данина и Базилевича. Обе были назначены в один день, потому что взаимно дополняли и продолжали друг друга. Школьная учительница не хотела выглядеть невежей на заседании ученого совета и попросила ознакомить ее с темами работ. Татьяна принесла тезисы докладов. Эти бумаги сейчас и выложила на стол Вишневская.

– Константин Данин часть своих рукописей хранил у меня, – таинственно поведала она. – Он говорил, если с ним что-то случится, я должна передать его работы умному надежному математику. Вы не могли бы мне подать листок?

Глазки Здановского алчно заблестели. Он подхватил с пола выпавшую страницу. Валентине Ипполитовне пришлось силой выдернуть ее из скованных пальцев хозяина квартиры. Она вложила листок в стопку, хлопнула по ней ладошкой и сообщила:

– Это лишь одна из его рукописей.

– И вы выбрали меня? – Здановский выпрямил спину, поправил спортивный костюм под пиджаком и одобрительно взмахнул бровями. – Это правильно.

– Не знаю, настал ли такой момент… Пока мы должны подумать, как помочь Данину. А если не получится… Кстати, вы на чем специализируетесь?

– Э-э, ну я… Видите ли…

– Дело в том, что Константин в последнее время вернулся к теории чисел. Он работал над поиском настоящего доказательства теоремы Ферма. Самого первого, о котором писал великий француз.

– Он нашел оригинальное доказательство Ферма?

– Возможно. Я только начала просматривать его бумаги и кое-что нашла. Мне кажется, он специально делил свои работы пополам. И заключительную часть доверял хранить мне.

– Так давайте я их посмотрю. – Здановский потянулся за листками с формулами.

– Это давнее. Я сегодня сортировала рукописи, и в последних обнаружила формулу Ферма. – Вишневская небрежно сунула бумаги в сумочку и сменила тему: – А что говорят об аресте Данина бывшие коллеги в институте?

– Сегодня я на работе не был. Больничный, знаете ли. Но уже закрыл. Завтра выхожу. Коллективчик у нас такой, скажу я вам, как пауки в банке. Кое-кто обрадуется новостям о Данине.

– А вы, Ефим Аркадьевич, готовы замолвить словечко перед следователем?

– Конечно. О чем речь. Хорошие люди всегда должны выручать друг друга. Кстати, вы, где живете? Могу к вам зайти, помочь с рукописями. Я же математик.

– Это было бы так любезно с вашей стороны, Ефим Аркадьевич. Я живу с Даниным в соседнем доме. Квартира двадцать один.