Тайна точной красоты

– Замечательно. Соседку не выпускайте. Всем оставаться на месте и ничего не трогать. Сейчас пришлю бригаду. Диктуйте точный адрес. – Капитан записал адрес квартиры и фамилию жертвы, жестом остановив шедшего мимо оперативника. Закончив разговор по телефону, он подмигнул через стойку перехваченному коллеге: – Долго дрыхнешь, Стрельников. Очередная подружка из постели не отпускала?

– Если бы… Я с опроса по заданию следователя. Торчал на остановке, свидетелей вылавливал. – Подтянутый тридцатилетний оперативник расстегнул турецкую кожаную

куртку не первой молодости, и в его пальцах невесть откуда оказалась сигарета.

– Вот тебе, Виктор, новое задание. Бери адресок и дуй с ребятами на квартирку. Да не ерепенься ты раньше времени, тут рядом.

– Чего там? – оперативник угрюмо взглянул на протянутую бумажку.

– Старушка окочурилась. Некая Софья Евсеевна Данина. Думаю, ей помогли, а может – и несчастный случай.

– Если мокруха, вызывай сразу прокурорских. У них эксперты…

– А у нас Семеныч сегодня дежурит. Он у мухи отпечатки лапок на лету может снять. Давай, давай, мне твое недовольство видеть ни к чему. Там уже толкутся врач, свидетель. Это же не заказняк, а бытовуха – по горячему раскроете. Тебе чего, галочка в отчетности повредит?

Стрельников сунул в рот сигарету, сжал узкие губы, пальцы ловко играли одноразовой зажигалкой. Досада на волевом красивом лице сменилось раздумьем. Чиркнуло колесико зажигалки, задрожал язычок голубого пламени.

– А курить тут не надо, – остановил оперативника дежурный. – В своем кабинете можете дымить сколько угодно. А еще лучше, по пути покуришь. Бери людей, и дуй на место.

– Машину даешь?

– Бери, пока свободна. Только недолго там. Дело, чувствую, плевое.

Спустя двенадцать минут трое сотрудников милиции поднимались на третий этаж старого питерского дома с проходным двором. Старший лейтенант Виктор Стрельников уверенно шел первым. За ним топал накаченный молодой опер Алексей Матыкин со сплюснутым боксерским носом и сбитыми костяшками пальцев. Последним мягко ступал эксперт Барабаш, сорокапятилетний темноглазый мужчина с тонкими усиками и несколько надменным выражением лица. В отделе его уважительно величали Семенычем. В руке эксперт бережно нес потрепанный за годы службы чемоданчик.

Еще на подходе к парадному Стрельников профессионально отметил, что двор был пуст. Невзирая на ясную погоду, низкие солнечные лучи сюда не проникали, и надеяться на наблюдательных пенсионерок, греющихся на скамейке, не приходилось. В такие дни они предпочитают выходить на проспект или направляются к набережной.

Врач "скорой помощи", крупная женщина с прокуренным голосом, встретила милиционеров благородным негодованием.

– Наконец-то! У меня, к вашему сведению, еще вызовы имеются. И никто мне их не отменит.

– Старший оперуполномоченный Стрельников, – сухо представился милиционер. Он давно убедился, что официальный тон, развернутое удостоверение и рукоять пистолета, мелькнувшая под мышкой, лучше всего сбивают с обывателей ненужную спесь.

– Маслова Вера Анатольевна, врач "скорой", – сдержанно ответила женщина.

Стрельников оставил Алексея при входе, а сам вместе с Семенычем прошел на кухню, откуда виднелись подошвы стоптанных туфель лежащей на полу женщины. Врач семенила за ними.

– Расскажите, Вера Анатольевна, как вы нашли тело?

– Мы приехали по вызову, предполагали инфаркт, а тут… Я с первого взгляда поняла, что опоздали. Вот, сами посмотрите.

Пожилая полная женщина в расстегнутом пальто лежала лицом вверх. Ее глаза были закрыты, а на бледном лице застыла гримаса боли. Рядом валялись осколки разбитой стеклянной вазы и три поникших розы в лужице мутной воды. Оперативник прикинул, где могла располагаться ваза. Выходило, либо на кухонном столе, либо на невысоком холодильнике. Обратил он внимание и на нетронутый кошелек на краю стола, и на закрытую женскую сумочку на полу.

– А вы продолжайте рассказ, Вера Анатольевна, – напомнил Стрельников. – Как вы установили причину смерти?

– Сначала я расстегнула верхнюю одежду на груди женщины, хотела сделать укол, но пульс и дыхание полностью отсутствовали. Потом я подняла голову и заметила след от сильного удара в затылочной области. Для этого мне пришлось снять с нее берет. Он на табуретке.

Виктор Стрельников кинул взгляд на тонкий коричневый берет. Такой головной убор не спасет от сильного удара.

– Она не могла стукнуться при падении?

– Нет. Ссадина со следами кровоподтека расположена в верхней части головы. Так не ударишься об пол. К тому же она падала вперед лицом.

– Лицом?

– Да. Левая кисть имеет характерный перелом. Пыталась опереться при падении, но возраст и вес…

Невозмутимый Семеныч, осматривавший тело, энергично кивнул, подтверждая слова врача:

– Ударили тупым предметом сзади. Предположительно разбитой вазой. Удар не сильный, но много ли старушке надо.

– Выходит, стопроцентная мокруха. А тело уже ворочали да и наследили не мало, – констатировал старший лейтенант. Его бесцветный голос был лишен явно выраженных эмоций.

– Я больше ни к чему не прикасалась, – поспешила оправдаться врач.