Тайна трёх колец

– У лаборатории есть план действий на случай непредвиденных ситуаций. И я уверена, что люди сочли эту ситуацию самой непредвиденной и опасной из всех. – Не отрывая взгляда от Макса, Гертруда указала копытцем на круг с крестом. – Женщина, которую вы ищете, должна оставлять за собой по пути такие сигнальные знаки, по два наверху маленьких бело-оранжевых барьеров. Маячки будут пластиковые и будут гореть оранжевым светом. Вы ведь знаете, что такое оранжевый, да?

– Конечно! – тявкнул Крепыш. – Это цвет такого круглого фрукта, который едят люди. Кажется, он называется… ух… апп… Нет, гру… Так и вертится на языке…

Гизмо, хихикая, ткнула его носом в бок:

– Он называется апельсин!

Крепыш задрал нос:

– Я и сам знал.

Гертруда вздохнула и покачала похожей на луковицу головой:

– Отлично, очень хорошо, вы знаете, что такое оранжевый цвет. Эти маячки подают сигнал, но вы его не услышите. Так что по пути глядите в оба – маячки приведут вас к хозяйке Мадам Кюри.

– Спасибо, что сказала нам, – поблагодарил Макс. – Это нам очень поможет. Хоть ты и хотела поджарить нас, но что-то хорошее в тебе всё же есть.

– Пока не за что благодарить. – Свинья хрюкнула и потрусила прочь. – Идите за мной, я покажу вам короткий путь.

Свинья провела их вдоль забрызганной краской стены главного здания, мимо выбитых ворот под сияющим голубым знаком к краю парковки, где начинались заросли деревьев.

Бетон сменился травой и гладкими камнями – Макс, уже привычный к шероховатым дорогам, то и дело оскальзывался. Уши пса снова уловили звук быстро текущей воды и урчание каких-то механизмов. Эти звуки он уже слышал, когда только ступил на эту площадку. Только тогда звук был громче.

В темноте позади здания, полускрытый за деревьями, стоял бетонный блок размером со школьный автобус. Механический звук доносился оттуда, из него же сильным потоком вырывалась белая от пены вода. Она водопадом обрушивалась в бетонный ров шириной с главную улицу города, стенки его казались очень высокими, но Макс не мог точно определить, насколько он глубок. Тёмная вода наполняла ров почти до верха и срывалась вниз по уступу в реку. Холодные брызги взлетали в воздух, усеивали собачьи шкуры, и три пса дрожали.

– Вот этим путём вы доберётесь, куда надо, – прокричала Гертруда. Её голос едва был слышен сквозь рёв воды.

– Этим путём?! – не поверила своим ушам Гизмо.

– Да, и на чём же мы поедем? – спросил Крепыш. – Что-то я не вижу тут лодок!

– Их тут и нет! – крикнула Гертруда. – Вам придётся добираться вплавь. Вы же умеете плавать по-собачьи, верно?

Крепыш боязливо попятился от края буйной рукотворной реки.

– Я не люблю мокнуть. И я не уверен, что смогу плыть так долго!

Свинья как будто пожала плечами:

– Я не могу заставить вас прыгать в воду, но так вы доберётесь до нужного места очень быстро.

Максу только это и было нужно.

– Пошли, ребята, – скомандовал он и зашагал по траве к обросшему мхом бетонному бортику. Туман над тёмной водой сгустился в ледяное облако. Волны отражали лунный свет и огни с парковочной площадки, и всё равно было непонятно, насколько глубока вода.

– Ну ладно, собаки, – сказала Гертруда и потрусила назад. – Приятного времяпровождения!

Макс пристально вглядывался в бегущий водяной поток. Крепыш и Гизмо стояли по бокам от него.

– Ох, мне это не нравится, – простонал такс.

– У нас нет выбора. – Макс ткнул друга носом в бок. – Прости, дружище, скоро всё закончится.

Гизмо шустро подскочила и завиляла коротким хвостиком:

– Может, это будет весело! Мы не узнаем, пока не попробуем.

Макс хмыкнул:

– Хорошо, ребята. Не будем терять время. Скоро, наверное, рассветёт. Готовы?

– Конечно! – сказала Гизмо.

– Ну почему всегда вода! – проскулил Крепыш.

Макс не отреагировал. Сделав глубокий вдох, он присел, оттолкнулся и прыгнул. Пёс взвился в ночной воздух, висячие уши затрепетали за головой, и он по дуге полетел вниз. Первым с ледяной водой встретился живот Макса, удар был такой сильный, что у пса изнутри вышибло весь воздух.

Прежде чем вода поглотила его и понесла прочь, Макс услышал в отдалении долгий, отчаянный вопль Крепыша: «И-и-йа-а-а!»

Глава 20 Речные гонки

Этот канал был рекой искусственной. Однако бушевал он, как самая настоящая река.

Вода была ледяная, у Макса от холода онемела кожа, хотя недавно её едва не спалили. Оглушённый холодом, пёс барахтался в мутной глубине, скрёб когтями стенки водовода и кувыркался в воде, не понимая, где верх, а где низ. Его всё быстрее несло течением. Ничего не было видно, кроме тьмы; ничего не слышно, кроме приглушённого бурления. Пёс открыл пасть, чтобы вдохнуть, но только наглотался воды. Из ноздрей и горла вырвалось облако пузырьков и устремилось вверх.

К поверхности.

Со стучащим сердцем и вытаращенными глазами, Макс стал грести перепончатыми лапами в направлении, куда уплыли пузырьки.

Голова пса со всплеском вырвалась из толщи бегущей воды. Мокрую шкуру обдало тёплым ночным воздухом, лабрадор выкашлял из себя воду, которой наглотался, пока отчаянно боролся с потоком.