Тайна царствия

– Вот тебе мой совет, незнакомец! – отдышавшись, прохрипел он, – Не забудь его! Никогда необдуманно не прислушивайся к мольбам неизвестных и не будь поводырем нищих на глухих тропинках. Будь я покрепче, я сначала бы тебя уложил, а потом свистнул бы спрятавшимся сообщникам. Вместе мы отобрали бы у тебя деньги, и если я не был бы добрым, то выдавил бы пальцами тебе глаза, чтобы ты никогда не смог меня признать и свидетельствовать против! А если бы ты вдруг оказался римлянином, я убил бы тебя с превеликим удовольствием!

– Спасибо за предупреждение! – насмешливо отозвался я. Но… откуда тебе знать, что я не римлянин?

– Римлянин никогда бы не свернул с пути и не стал бы моим поводырем! Ты не имеешь представления, насколько зол этот мир! Проходя, римлянин дал бы мне пинка или стегнул бы кнутом по лицу. От этих людей не приходится ждать никакой пощады! Единственное, что их интересует, – это строительство дорог и акведуков, а еще – подчинение законам.

Мы находились уже перед водонапорными башнями у ворот. – Ты сам говорил с паралитиком? – поинтересовался я. – Он действительно так зол на Иисуса за свое исцеление?

– Я сам не разговаривал с ним и лишь пересказываю то, о чем говорят, – признался он, – Однако почему он исцелил лишь одного человека, а для остальных – вечный мрак? Согласись: мы имеем все причины проклинать этого человека.

– А разве ты не знаешь, что царь Иисус воскрес на третий день после своей смерти?

Вопрос вызвал у калеки приступ ничем не сдерживаемого дикого смеха.

– Бабские россказни! – захлебываясь от хохота, выдавил он из себя, – Неужели ты, взрослый человек, можешь в такое поверить?

Помимо издевки в его смехе слышались всхлипывания.

– Всем известно, что ученики выкрали его тело из могилы, чтобы до последнего дурачить людей, – без тени сомнения продолжал он – Я признаю существование Бога, но здесь, на земле, нет другой власти, помимо власти денег и силы.

В ярости он колотил палкой по обочине и, нащупав камень схватил его.

– Видишь этот камень? – спросил он, ткнув мне его под нос. – Думаешь, он сможет превратиться в хлеб? Мы живем в мире ненависти, боли, страданий и измен, полном скупости и мести, и его уже не изменить. Наступит день, когда римская империя обязательно рухнет, но в этом не будет никакой заслуги Иисуса!

Я ощутил странный прилив ярости, и мое существо охватил всепроникающий холод.

– Иисус из Назарета, если ты был и остаешься более чем иудейским царем, если ты пребываешь в своем царстве, а твое царство все еще на земле, преврати этот камень в хлеб, и я уверую в тебя! – прошептал я.

Услышав мою молитву, слепой, взяв палку подмышку, принялся вертеть в руках подобранный камень. Вдруг поверхность его начала прогибаться под пальцами. Не веря происходящему, он сдул с него пыль и поднес к ноздрям, чтобы понюхать. В полном замешательстве он оторвал от него кусок, сунул его в рот, пережевал и наконец проглотил.

– Это не камень, а головка сыра, – сказал он, словно упрекая меня в моей глупости.

Я тоже выхватил кусок и попробовал: действительно, это был сыр, видимо оброненный каким-то крестьянином и покрывшийся пылью так, что его невозможно было отличить от камней.

– Неужели ты маг? – продолжая жевать, спросил калека. – Ты действительно превратил камень в сыр именем назаретянина?

– Хлеб или сыр – все равно это еда! – воскликнул я. – Если мне удалось его именем превратить камень в сыр, значит ты должен поверить в его воскресение!

При этих словах мною овладело сомнение: а что, если это действительно странное совпадение, в жизни бывает и не такое!

Со своей стороны, слепец продемонстрировал небывалую практичность. Быстро сунув в подаренную мной суму сыр, словно опасаясь, что я его отберу, он принялся лихорадочно ощупывать с помощью своей палки тропинку; затем, присев на колени, он руками ощупал остальные камни, которые, однако, никак не походили на сыр, тогда он оставил свое напрасное занятие.

Выходя из долины Кедрона, мы прошли по тропинке, вьющейся вдоль городских стен, и оказались в густой тени города, а позади нас все еще светило солнце, окрашивая в пурпурный цвет горные вершины.

Я огляделся вокруг, опасаясь появления призраков.

– Иисус Христос, Сын Божий, прости мое неверие! – вслух произнес я.

Меня озарил ослепительный луч света. Весь материальный мир тотчас же утратил всякую реальность, а я отчетливо ощутил собственную душу, которая вознеслась над огромной стеной, представшей перед моими глазами со всеми ее сложенными вместе камнями, как это случилось со мной в доме Лазаря. Однако слепой, не испытывающий таких ощущений, обеспокоенным голосом попросил:

– Не взывай к этому человеку, если он действительно продолжает жить! Его кровь пала и на меня!