Тайна цыганского табора

– Это Уильям, что ли? – спросила Энн. – Но он еще пацаненок. Просто о местных мальцах мы не упоминали.

– Ну, я – бы не сказал, что он пацаненок, – возразил Дик. – Вполне здоровый парнишка.

– А! Мы вам не говорили об одной девчонке здесь, – вспомнила Джордж. – Генриетта – жуткое создание! Считает, что она вылитый парень, ходит и свистит повсюду. Мы уж над ней потешаемся. Вам тоже будет смешно.

Энн пришла в голову мысль.

– А этот... парнишка, который вас встречал, назвал свое имя?

– Да. Как там его? Генри, – ответил Дик. – Славный парень. Он мне понравился.

Джордж уставилась на него, не веря своим ушам.

– Генри?! Так это она вас встретила?

– Нет. Почему же она? Он, – поправил ее Джулиан. – Ну, такой парень с широкой улыбкой.

– Но это же Генриетта! – воскликнула Джордж. Лицо ее покраснело от негодования. – Та самая ужасная девчонка, о которой я вам говорила. Корчит из себя парня, свистит, скачет тут повсюду на коне. Только не говорите, что она вас так элементарно провела. Называет себя Генри, носит короткую стрижку и...

– Слушай, Джордж, а она очень напоминает тебя, – перебил ее Дик. – Ей-богу, мне и в голову не пришло, что она – девочка. Ну и артистка. Мне он... то есть она нравится. Ничего себе!

– О! – вскричала Джордж, кипя от негодования. – Вот нахалка, а?! Едет, понимаешь, не сказав нам ни слова, встречает вас, внушает вам, что она парень, и... и... все портит!

– Попридержи коней, Джордж, старушка, – остановил ее Джулиан не без удивления. – Ты же сама сколько раз радовалась, когда люди тебя за мальчишку принимали, хотя не пойму, зачем все это. Я думал, ты выросла из таких глупостей. Так что ты брось ругаться на нас за то, что мы решили, будто Генри мальчик, а не девочка, и за то, что он нам понравился... вернее – она.

Джордж решительно вышла из комнаты. Джулиан почесал в затылке и глянул на Дика.

– Вляпались, называется, – сказал он. – Чего она вредничает? Я бы, честно говоря, скорей предположил, что ей эта Генри должна была бы дико понравиться. Они же – два сапога пара... Ну, ладно. Притрутся, я думаю.

– Все это создаст нам неудобства, – заметила Энн. Она оказалась права: даже очень большие неудобства.

ШМЫГАЛКА

Как только Джордж вышла с презрительной гримасой на лице, тут же в комнату вошла Генри, засунув руки в карманы галифе.

– Привет, – поздоровался с ней Дик, – Генриетта!

Она улыбнулась.

– О! Значит, вам сказали. А я от души потешилась, когда вы приняли меня за пацана.

– У тебя даже пуговицы на жакете с мужской стороны пришиты! – впервые обнаружила Энн. – Нет, ну ты в самом деле балда, Генри. Два сапога пара с Джордж.

– Во всяком случае я куда больше похожа на настоящего парня, чем Джордж, – отпарировала Генри.

– Пожалуй, из-за волос, – заметил Дик. – Они у тебя прямые.

– Ты только при Джордж этого не скажи, – сказала Энн. – А то она немедленно под арестанта подстрижется.

– Все равно Генри молодчина, что встретила нас и помогла с барахлом, – сказал Джулиан. – Кому печенья дать?

Девочки обе отказались.

– Ну что – оставлять из вежливости? – Дик с вожделением посмотрел на блюдо. – Домашние! Классная штука. Я бы не знаю сколько сожрал таких.

– У нас тут вежливость не особенно в чести. – Генри усмехнулась. – И не сказала бы, что мы тут большие чистюли. Правда, за ужином велят заменять галифе на другую одежду. Это, конечно, раздражает, поскольку сам капитан Джонсон свои рабочие штаны не меняет перед ужином.

– А какие тут новости? – спросил Джулиан, допивая лимонад. – Чего-нибудь интересного не произошло?

– Нет, ничего такого, – ответила Энн. – Все интересное связано с лошадьми, и все. Место здесь, прямо скажем, скучноватое. Вот только еще услышали про какое-то большое безлюдное место где-то по направлению к побережью. Называется Таинственная Пустошь.

– А почему оно так называется? – поинтересовался Дик. – Какая-нибудь старая история?

– Не знаю, – ответила Энн. – По-моему, туда теперь только цыгане ездят. Вчера тут был один пацаненок с хромой лошадью, говорил, что должен с кем-то там отправляться на Таинственную Пустошь. Не знаю, с чего их туда понесло. Там в округе никто не живет, ни одной фермы, ни домика.

– У цыган, знаешь, бывают свои странные идеи, – заметила Генри. – А мне нравится их способ оставлять послания тем, кто следует тем же путем. Их называют «патрины».

– Патрины? Я слыхал о них, – сказал Дик. – Это веточки, листья, уложенные особым манером, верно?

– Да, – сказала Генри. – Дома наш садовник как-то показал мне такие веточки за задней калиткой сада. Сказал, что это – послание для цыган, и объяснил его смысл.

– И что же это означало? – заинтересовался Джулиан.

– Оно означало: «Здесь не проси. Жадные люди. Нехорошие», – ответила Генри со смехом. – Так он мне сказал, представляете?

– Да мы можем у этого маленького бродяги с пегой лошадкой расспросить, что да как, – предложила Энн. – Он может нам растолковать такие послания. Мне самой интересно было бы узнать. Никогда не угадаешь, в какой ситуации они могут пригодиться.