Тайна «Тускароры»

Мисико осторожно извлекла аппарат из медальона, передвинула регулятор на самый малый радиус действия и, наклонившись над аппаратом, негромко сказала:

— Внимание, Тоти, внимание… Мне необходимо тебя видеть сейчас же. Ты слышишь?..

Она умолкла и стала ждать. Это была первая проба… И Мисико про себя загадала: если он сейчас отзовется, удача будет сопутствовать ей на том новом пути, который ждал ее.

Тоти услышал и отозвался… Желтая искра вспыхнула на экране аппарата. Вспыхнула, погасла и снова вспыхнула. Тоти ждал приказания.

Мисико вздохнула тихонько:

— Приходи сейчас же в парк, Тоти. Я буду внизу у бассейна…

Она набросила шелковый халат, расшитый золотыми драконами и, бесшумно отворив балконную дверь, спустилась в темный сад.

— Мне надоело тут, — капризно сказала Мисико за утренним кофе. — Уедем отсюда…

Фремль глянул поверх газеты, которую просматривал.

— Нам некуда торопиться, — пробормотал он равнодушно и снова углубился в чтение.

— Но я хочу, — начала Мисико.

— О, это интересно, — прервал он, опуская газету. — Послушай, что пишут: «Большая авария на американской глубоководной станции Санта-Крус. Станция разрушена… Ее восстановление потребует нескольких лет. Компетентные специалисты считают, что имела место диверсия. Патрульные суда видели неизвестную подводную лодку у берегов Калифорнии. Взрыв на Санта-Крус — дело рук коммунистов…» Видишь, дорогая, я был прав: они передерутся сами, стараясь опередить друг друга в развертывании глубоководных исследований… Все эти разговоры о сотрудничестве — блеф… Напрасно шеф беспокоился… Надо было переждать… И как только дело дойдет до большой войны между Америкой и коммунистами, тут мы…

Фремль усмехнулся и стукнул ребром ладони по столу. Зазвенели чашки.

— Я хочу в Токио, — сказала Мисико, надув розовые губки, — уедем сегодня же… Я уже узнавала: самолет в Мексико-Сити улетает в полдень. Ночью мы могли бы быть в Токио.

— Ты, кажется, сошла с ума, — удивленно проворчал Фремль. — Какой еще Токио? Шеф велел мне сидеть тут и ждать его приказа… Я теперь убежден: этот шельмец Исамбай врал. Шеф просто хотел убрать меня оттуда в опасный момент… И подставил под удар Исамбая — вместо меня… Шеф, конечно, пронюхал кое-что об операции, которую готовили эти ослы из Интерпола. Мы с тобой вовремя удрали из Сингапура. Задержись я на день — и меня арестовали бы, как Исамбая… Сейчас у меня меньше чем когда-либо желания ослушаться шефа даже в самой малости. Нет, мы будем сидеть тут и ждать, пока шеф не позовет. И что говорить, тут неплохо отдыхается…

— Арест Исамбая был кратковременным, — заметила Мисико.

— Ах вот как! Ты, оказывается, знаешь… Интересно… Ну и ничего удивительного. Исамбай был там свежим человеком. Ему легче было выкрутиться. Со мной могло быть хуже…

— Разумеется, — резко сказала Мисико. — С вами? могло быть гораздо хуже, но по другой причине. Вы, кажется, забыли об одной истории… О старинной матарамской рупии, которая все-таки заставила кое-кого призадуматься… Пустяк, правда? Всего-навсего золотая монетка, а как дорого она обошлась «братству»…

— Ого, — протянул Фремль. — Это уже слишком, девочка… Ты тоже начинаешь забывать, кто я… и кто ты… И еще об одном ты забыла: много знать вредно… вредно для здоровья. А ну-ка, марш к себе и подумай хорошенько о моих словах.

— Фи, господин Фремль, — прищурилась Мисико, не тронувшись с места, — а я склонна была считать вас джентльменом. В определенных границах, конечно… Так не разговаривают с дамами. Какая жалость, что в ваши годы вы не стали умнее и… проницательнее…

— Что такое?..

— Подумайте о моих словах… Да, я знаю много… А о вас — все, или почти все… В том числе — историю одиннадцатой рупии… Ведь вопреки строжайшему приказу шефа вы сохранили не десять, а одиннадцать золотых монет из клада, поднятого с глубин моря Бали. И одну рупию у вас украли. Дальше началась ложь… Первой жертвой этой лжи пал Лоттер. Вы приказали мне убить его, не подозревая, что монеты еще находятся при нем. Не так ли? Ведь если бы Лоттер продал часть монет, раскрытие тайны одиннадцатой рупии уже не угрожало бы вам. Все можно было бы свалить на Бруно. Вы не знали, что шеф отменил приказ и запретил реализовать монеты в Штатах. И я узнала об этом слишком поздно. Если бы не люди Исамбая, в руки агентов Интерпола попало бы доказательство, что мы, — Мисико подчеркнула слово «мы», — мы стали хозяевами больших глубин. Тогда в Касабланке Исамбай спас одну из величайших тайн «братства» и вас, Фремль… Но тайну спас ненадолго. Она уже раскрыта, по-видимому, благодаря одиннадцатой рупии — той, что у вас украли. Тогда в Касабланке вы, возможно, рассчитывали принести в жертву и меня…

Фремль отшатнулся, сделал рукой протестующий жест.