Тайна убийства Столыпина

Кроме книги “Россия под советской властью” посмертно вышли его мемуары, где воспроизведены рассказы Гучкова — один о поездке его и Шульгина к Николаю II, второй — об отказе от престола великого князя Михаила Александровича.

Базили мечтал составить фундаментальный труд об эпохе, которую ему удалось пережить, и рассказать всю правду о падении романовской династии.

Не все мечты, к сожалению, осуществляются. Не осуществилась и эта мечта бывшего царского дипломата.

Умер Николай Александрович Базили в 1963 году, прожив восемьдесят лет.

А Александр Иванович Гучков скончался в 1936 году.

Он стал готовиться к кончине так же серьёзно и основательно, как готовился в жизни к большим делам. Современники отмечают, что он “приводил в порядок свои дела и отдавал предсмертные распоряжения”. До последнего дня принимал посетителей, около него всё время сидела стенографистка. У его постели постоянно дежурили жена и Вера Александровна Трейл, дочь.

Странная ирония судьбы: Гучков покинул родину из-за большевиков, а Вера Александровна с ними, его гонителями, дружила. В первом браке она была замужем за Петром Сувчинским, основателем евразийского движения в русской эмиграции, во втором — за шотландским коммунистом Р. Трейлом, погибшим в Испании в 1937 году.

В 1932 году Вера Александровна вступила во Французскую компартию. После её выбора отношения с отцом изменились.

Когда я занимался серой тетрадью, то познакомился с историком, который рассказал мне весьма любопытные эпизоды из жизни дочери Гучкова.

— Вы, наверное, не знаете, что шотландец, муж Веры Александровны, работал в Москве. На следующий день после убийства Игнатия Рейсса, резидента НКВД во Франции, она срочно выехала в Москву. Она была знакома с бывшим наркомом НКВД Ежовым. Именно Ежов предупредил её о предстоящем аресте, и Вера Александровна так же спешно покинула Москву, как до этого Париж. У неё было всего два часа, чтобы скрыться, и она сумела использовать эти два часа, чтобы избежать опасной встречи с сотрудниками Лубянки.

— А как же в дальнейшем сложилась судьба дочери Гучкова?

— Весьма любопытно. Вторая мировая война застала её в Париже. В числе подозрительных лиц она была отправлена в концлагерь. Там у неё завязался любовный роман с немецким антифашистом Бруно фон Заломоном, который впоследствии умер от туберкулёза. Она бежала из лагеря, пробралась в Испанию, через неё — в Португалию, а потом и в Англию. После войны вышла из компартии, но была переводчицей при сотруднике советской закупочной комиссии, который остался на Западе. В шестидесятых годах посетила СССР с делегацией английских лейбористов, была у них переводчицей. Была знакома с дочерью Сталина, Светланой Аллилуевой. Говорили, что на её похоронах присутствовала внучка Сталина...

Но всё это — другая тема, другая книга.

А нам надо вернуться к своей теме.

Теперь, когда мы знаем, кто записывал рассказы Гучкова, мы можем верить их правдивости и неподдельности.

Воспоминания Александра Гучкова [2]

“Четверг, 30 марта 1933 года.

Гучков. Последний раз я видел П.А. Столыпина за несколько дней до его поездки в Киев. Я только что вернулся из своего путешествия по Дальнему Востоку, где ознакомился с ходом постройки Амурской железной дороги и по поручению Главного управления Красного Креста принял участие в организации борьбы с чумой в пределах русских концессий в Маньчжурии. Узнав о моём возвращении в Петербург, П. А. пригласил меня к себе обедать. Свидание происходило в его летнем помещении на Елагином острове. После обеда мы с ним гуляли в саду.

Я нашёл его очень сумрачным. У меня получилось впечатление, что он всё более и более убеждается в своём бессилии. Какие-то другие силы берут верх. С горечью говорил он о том, как в эпизоде борьбы Илиодора с саратовским губернатором Илиодор одержал верх и как престиж власти в губернии потерпел урон. Такие ноты были очень большой редкостью в беседах П.А. Чувствовалась такая безнадёжность в его тоне, что, видимо, он уже решил, что уйдёт от власти. Через несколько дней пришла весть о покушении на него в Киеве. Я послал ему иконку, которую он получил, когда был в сознании. Меня что-то задержало в Петербурге, и я по приезде в Киев уже застал Столыпина в гробу.