Тайна улицы Дезир

Круглая, полная и белая, как личико королевского сына, луна сияла изо всех сил. Для хозяина «Звездной панорамы» это было как нельзя более кстати: она создавала нужную атмосферу для закрытия фестиваля Санто Гадехо и показа нескольких ярких работ, среди которых «Пиромания» считалась самой безобидной. Посетители толпились на тротуаре. В холле ждали Ингрид и Лола, убаюкиваемые изъявлениями благодарности Родольфа Кантора. Он принял их, как королев, дождавшись вожделенного звонка от Дилана Клапеша. Режиссер согласился выступить перед зрителями. Он поставил только одно условие: открытый бар для него и для нескольких друзей. Ингрид поостереглась рассказывать Кантору о том, что свита Клапеша — просто орда эксцентричных пьяниц.

Лола объяснила Ингрид, что их положение отнюдь не блестящее. Несмотря на свою настойчивость и хватку, лейтенант Бартельми так и не смог ничего выудить из полицейских картотек. Фарид Юнис не появлялся на улице Акведук, и его родители ничего о нем не знали со времени последнего визита полиции. В Сен-Дени Бартельми также потерпел неудачу. Либо канал информации вышибалы из «Калипсо» оказался ненадежным, и Фарид никогда не появлялся в квартале. Либо допрошенные свидетели отказались сотрудничать с органами правопорядка. Либо у скользкого, как угорь, Фарида были и другие имена.

А пока бывшего комиссара полиции беспокоил избыток.

— Избыток, Лола?

— Yes, my young apprentise.[31] Дело Ринже просто изобилует уликами, которые указывают на Максима. Все просто: все концы ведут к Максиму Дюшану, как все священные реки — к легендарной дельте.

— А где она, эта легендарная дельта? И что за священные реки?

— Всего лишь плод моего воображения, деточка. Я оттачиваю язык. Как видишь, я собираюсь его заострить. Действовать, конечно, замечательно, но сейчас самое время сделать паузу и пораскинуть мозгами.

И Лола начала методично переписывать все данные, которые у нее скопились, в блокнот с подозреваемыми. Все вперемешку: достоверные факты, возможности, предположения, лжесвидетельства. Максим, военный фоторепортер, обосновывается в Париже со своей женой-японкой, создательницей комиксов. Ему приходится делать репортажи, поэтому он часто отсутствует. Многие говорят о разногласиях в их семье. Художница погибает (ее находят задушенной, привязанной за лодыжки к спинке супружеского ложа), оставив после себя произведение, которое настолько же мрачно, насколько таинственно: культовый манга, где рассматриваются недостатки развитого капиталистического общества, извращенность незрелых подростков и расчленение продажных лицеисток. Убийство Ринко Ямады остается нераскрытым. Двенадцать лет спустя обольстительный красавчик Максим Дюшан, к тому времени переквалифицировавшийся в кулинара, попадает в аналогичную ситуацию. Находятся и лицеистки. На этот раз настоящие. Хадиджа, Хлоя и Ванесса, три одиноких девушки, становятся друг для друга семьей и плечом к плечу сражаются с жизненными невзгодами. Одна из них умирает от удушения. Убийца, прекрасно знакомый с привычками этой троицы, привносит в убийство символику, отрубив жертве после смерти ноги кухонной сечкой и таким образом связав свое преступление с куклой «Брац», личиком похожей на убитую и имеющей сменные ножки. Дело еще больше запутывается, когда молва называет Максима Дюшана любовником Ванессы Ринже.

Этот самый Дюшан — не кто иной, как возлюбленный Хадиджи, с которой у него бурный роман. Этот самый Дюшан оказывается на месте преступления в момент его совершения. Этот самый Дюшан имеет доступ к ключам от квартиры на Пассаж-дю-Дезир.

— Тут Дюшан, там Дюшан, улик просто куча, и все-таки чего-то не хватает. И делать ставку нам нужно именно на это. Потому что, видишь ли, Ингрид, умные убийцы — это очень редкий вид, совершенно не похожий на то, в чем нас пытаются убедить некоторые усердные режиссеры. В реальности убийца чаще всего — дурак.

— А серийный убийца?

— Круглый дурак. Иначе зачем бы ему было лезть с головой в неприятности, ежеминутно рискуя попасть в тюрьму, непонятно ради чего? Вместо того, чтобы наслаждаться радостями, пусть и относительными, но все равно не редкими, своего земного существования? Потому что в этом смысле преступление не окупается. Нет, уж поверь мне, единственные умные преступники, которых я встречала, — это налетчики. Их мотивация ясна. Она умещается в шесть букв: Д-Е-Н-Ь-Г-И. Такая деятельность требует стратегического мышления и безупречной организации.

У Ингрид было время поразмыслить над теориями Лолы. В течение всей «Пиромании», кроме четырех убийств с помощью огнеметов, показанной крупным планом медленной агонии бригады пожарных и апокалиптической гибели персонала одной больницы в потоке лавы под аккомпанемент завываний мстителя, несущего возмездие за содранные пятнадцать кусков кожи, не произошло ровным счетом ничего интересного. Сотрудники кинотеатра вели себя как обычно, и никто не подал знака, что появился Болтун.