Тайна улицы Дезир

— Друг и пожарный вынесли моего соседа из квартиры завернутым в покрывало.

— А вы знаете этого друга? — спросила Лола.

— Нет. Он изо всех сил орал: «Открой! Открой! Это Ной!» Поэтому очень возможно, что его зовут Ной.

— Вы видели его раньше?

— Мне кажется, я сталкивался с ним на улице.

— Вы можете описать его?

— Юноша. Я не очень хорошо его помню.

— У вас прекрасная память, — сострила Лола.

— Я не очень внимательно разглядывал молодого Ноя. Я больше смотрел на пожарного.

— Это почему же?

— У меня создалось впечатление, что этот верзила просто переоделся в пожарного. На нем была красная куртка, но каска показалась мне странной.

— В каком смысле странной? — нетерпеливо спросила Ингрид.

— Ну, может быть, это не имеет значения…

— Да нет же, имеет, — вмешалась Лола, бросив властный взгляд на Ингрид. — Все детали имеют значение.

— Ну так вот, его каска…

— Да, его каска, мсье Опель. Его каска. Постарайтесь вспомнить, это важно, — ласково сказала Лола.

— Я хорошо ее помню. Его каска пахла краской. И больше напоминала каску мотоциклиста, чем пожарного. Каски пожарных выглядят иначе. И в тот момент я сказал себе: этот пожарный не очень-то похож на борца с огнем. Но извините меня, мадам…

— Да? — отозвалась Лола.

— Думаю, что вы такие же полицейские, как тот молодой человек — пожарный.

— Но мы и не притворялись полицейскими. Я комиссар в отставке. Вот мое старое удостоверение.

— Да, легко можно было догадаться. Вы очень представительная дама. Первый раз встречаю женщину-комиссара. Это для меня большая честь.

— Я веду расследование дела об убийстве девушки в Десятом округе. Удушение, нанесение увечий. Об этом писали все газеты.

— Ах да, это показывали по телевизору. Ну и наворотили! Красивая девушка. Вас наняла семья?

— Можно и так сказать.

— Я знаю, где он живет, этот Ной.

Ингрид, Лола и Себастьян Опель повернулись к мастеру, ремонтировавшему лифт. У этого сорокалетнего мужчины были волосы, подстриженные бобриком, и насмешливая улыбка.

— Я бы не решился попросить денег у полицейских, но если вы действуете частным образом, это, наверное, можно сделать?

— Теоретически — да, — сказала Лола. — Но взамен мне нужно что-нибудь материальное. Адрес.

— Но кроме материальной вещи мне вам продать нечего. Я прихожу сюда каждый раз, когда эта колымага, гордо именуемая лифтом, ломается. Тремя этажами выше живут два юноши, наверняка братья. Их зовут Ной и Менахем. Запоминающиеся имена. Есть теннисист по имени Менахем. И лауреат Нобелевской премии мира — Менахем Бегин. Это застревает в памяти.

— Вы можете их описать?

— У Ноя голубые глаза и черные волосы. Он невысокого роста и, пожалуй, никакой. Вот младший брат — другое дело. Красивый юноша. Высокий, стройный, с каштановыми волосами до плеч. Носит маленькие круглые очки. Этой зимой он ходил в длинном сером пальто.

— Моя информация будет бесплатной, — уязвленно сказал Себастьян Опель. — Я люблю делать людям приятное.

— Я тоже люблю делать людям приятное, — отозвался мастер. — Но у меня трое детей.

— Но вы не состоите в браке, — настаивал Опель.

— Это еще никому не мешало делать детей.

— Господа, мы вас оставляем на самом интересном месте дискуссии о гражданском долге и сердечно благодарим. Вы нас, разумеется, никогда не видели, — объявила Лола, отдавая деньги мастеру жестом, в котором Ингрид усмотрела даже некоторую элегантность.

Они с легким сердцем спустились вниз и уселись в машину. Там они чокнулись стаканчиками с кофе из термоса Лолы.

— Деточка, ты мне чуть все не испортила своей импульсивностью, — с улыбкой сказала Лола.

— Но, дорогая начальница, если бы я не вмешалась, мы бы все еще стояли там.

— И старайся все-таки здороваться, прежде чем идти в атаку, Ингрид.

— Я не знаю, что у вас, французов, за представления о вежливости. Никогда не преминете заметить, что человек не поздоровался или не поблагодарил. Однако это вам не мешает недружелюбно вести себя с туристами и некультурно со всеми остальными.

— Наша страна отличается от США тем, что здесь некультурность или невежливость не носят характера постоянного. Так, болтовня у стойки бара, не более того.

— Это ничего не меняет! Вы те же латиняне, только с менее взрывным темпераментом.

— Нам нужно время. А ты хочешь, чтобы все было быстро. Чтобы тебя дружески хлопали по спине через две секунды после знакомства. Ты нетерпелива, Ингрид.

— Точно по крайней мере в этом вопросе. Но мы же не собираемся провести ночь в машине или собираемся?

— В случае необходимости нам придется это сделать. В любом случае, подождем, пока Менахем не высунет нос.

— А если он уже навострил лыжи вместе со своим старшим братом, Фаридом Юнисом и лжепожарным?

— Терпение, девочка моя. Терпение. В этой машине найдутся и бутерброды, и одеяла. Это необыкновенная машина, в которой, как это ни странно, прекрасно спится. По крайней мере на дежурстве. У меня в ящике для перчаток есть даже будильник.

— I don't believe it! It's a fucking nightmare![49] Ты что, раньше не могла сказать, что мы будем спать здесь?