Тайна улицы Дезир

Она схватила мышь и сильно дернула. Мышь исчезла в руке Лолы, маленькое звериное тельце и длинный пластмассовый хвост. Когда Кантор поднялся, Лола увидела, что у него от ярости сжаты кулаки, а по лицу струится пот. У старых меховых ботинок Лолы были довольно высокие каблуки. Голова Патрика едва доходила ей до груди. Безвылазно сидя в своей комнате, он как-то совсем забыл о том, что физические кондиции противника могут представлять проблему для него: Ванесса-то была очень хрупкой. Лола напоминала солидную матрону, наказывающую юного шалопая, но его действия застали ее врасплох. Он схватил ее за пальто и сильно дернул. Ткань пальто собралась вокруг шеи. Это было очень неприятно. Она отвесила ему пощечину. Он попытался ответить тем же, но она перехватила его кулак и вывернула ему руку. Он издал пронзительный крик. Лола связала ему руки проводом мыши. Когда дверь открылась, она как раз заканчивала красивый узел, которому научилась на мысе Фрель.

Волосы Рене Кантор прилипли ко лбу после танца с призраком Джима Моррисона. Вытаращив глаза, она кинулась к живописной группе, состоявшей из ее сына и Лолы.

— Я все слышала! Но что ты собираешься делать, Лола? Ты хочешь пожертвовать Патриком, чтобы спасти своего Максима, этого негодяя!

Лола задумалась. Она уже упрекала себя за то, что пришла сюда одна. Ее неспособность вытягивать признания снова сыграла против нее. Ох, сюда бы Бартельми или Ингрид! А так она была просто безоружной одиночкой против матери и сына, который оказался более упрямым, чем она ожидала. Компьютерные игры развили в нем умение действовать продуманно. Лола заставила Патрика повернуться, чтобы мать увидела выражение его лица. Попытки взять себя в руки не слишком ему удавались. И она решила блефовать.

— Твоя песенка спета, Патрик. В квартире был свидетель. Маленький румын по имени Константин, который все видел. У него нет документов, и он пришел в участок только сегодня вечером.

Она ждала, что он рассмеется ей в глаза, но его лицо стало каменным. Взгляд приобрел странную неподвижность. Рене Кантор шагнула к сыну, протянув руки. Он быстро отступил, его тело застыло, он дрожал. Лола не успела понять, что все это значит. Все происходило слишком быстро. Сама того не ожидая, она нащупала верную точку.

— Ванесса без опаски открыла тебе дверь, поскольку знала тебя. Поскольку Константину не разрешалось находиться в квартире, он подумал, что за ним пришел директор приюта, и спрятался в шкафу. И все видел. Как ты ее задушил…

— Патрик не мог совершить ничего подобного!

— Замолчи, Рене. Дай мне закончить. — И она вновь обратилась к Патрику: — Как ты ее искалечил, как все устроил, чтобы в преступлении обвинили Максима. Как оставил деньги, захваченные во время налета, чтобы создалось впечатление убийства в порыве страсти. К сожалению, тут ты потерпел неудачу, поскольку деньги исчезли еще до прибытия полиции. Хадиджа поступила так же, как Константин. Она долго думала, прежде чем прийти к нам.

— Но, Патрик, какие деньги, какой налет? Не позволяй ей нести этот вздор! Это невозможно! Отвечай!

Рене кинулась на Лолу. Кантор-младший схватил свою клавиатуру, повернул ее, обрубил провода о блестящий предмет, висевший на липкой ленте.

Сечка! Он оторвал ее и замахнулся на женщин. Его мать вцепилась в одежду Лолы и кричала, кричала. Лоле не верилось, что такая маленькая женщина может так кричать. Рене выпустила ее и мешком свалилась на пол, задыхаясь в рыданиях. Патрик отступал к двери, которая осталась полуоткрытой.

— Бесполезно устраивать весь этот цирк, мама.

Лола бросилась за ним, проклиная себя за то, что решила действовать в одиночку, и пытаясь оценить весь масштаб неприятностей, которые теперь на них посыплются.

— ПОЛОЖИ СВОЙ ТЕСАК! НЕ ДВИГАЙСЯ!

Голос Бартельми. Послышался металлический стук сечки, ударившейся о паркет. Бартельми наставил на Патрика свой «смит-вессон».

— Вы ничего не сломали, мадам?

— Нет, мой мальчик. Все хорошо. По крайней мере для нас двоих.

И Лола опустилась на первое попавшееся сиденье. Ее ноги стали ватными, легкие отказывались работать, а ладони взмокли от пота. Она вытерла их о свои фланелевые брюки, потом ее взгляд машинально уперся в работу Ринко Ямады-Дюшан, висевшую на стене в рамке. Японская лицеистка в форменной плиссированной юбочке смотрела на Патрика своими огромными невинными глазами.

37

Ступать Лоле приходилось очень осторожно: тротуары покрылись слоем инея. Снег, такой мелкий, что его было едва видно, окутывал улицу. Приближалось Рождество. Она направлялась за игрушками для своих внучек. Надо было заняться этим заранее, чтобы подарки прибыли в Сингапур вовремя.

Она толкнула дверь «Старых и новых игрушек». Продавщица объясняла что-то клиентке, оставившей колясочку с близнецами в углу магазина. Лола невольно подумала о Юнисах. О Хадидже, которая пыталась найти свое место под солнцем, не будучи никому обязанной. О Фариде, который совершал налеты, потому что делать это было легче, чем работать. О Фариде-убийце.