Тайна ультиматума. Повести и рассказы

Полицейский инспектор позвонил куда-то и сообщил номер удостоверения Шривера и его приметы. Спустя полчаса прибыл уполномоченный отдела Эф-Би-Ай в Гонолулу — коренастый брюнет с хриплым голосом; от него разило виски. Он представился: специальный агент Федерального бюро расследований на Оаху Сидней Баллигант.

Подойдя к Шриверу, он сказал:

— Мы как раз ищем вас, капитан. К вам в школу привезли Кита и прочих. И Кюна с дочкой. — Он сипло захохотал. — Надо всех заставить сделать харакири.

— А Акино? — спросил Уайт.

Баллигант покосился на Уайта и буркнул!

— Не все сразу. Еще не поймали.

— А Хаями Марико, студентку?

— Нет.

Шривер скомандовал:

— Поехали!

Все сели в маленький грузовик и направились в город. Пейдж сказал:

— Донахью, наверное, будет допрашивать здешних начальников. Чтобы свалить на них всю вину.

— Расследование надо начать в Вашингтоне, — сказал Уайт. — И первыми надо допросить Маршалла и Старка. У них было достаточно времени, чтобы предупредить местное командование.

Шривер вытащил из заднего кармана брюк замусоленную записную книжечку.

— Нападение японцев вовсе не было неожиданным. Мы могли в значительной степени смягчить бедствие, если б приняли нужные меры. У меня тут кое-что записано.

4

Шривер стал пояснять свои записи.

Первый факт.

Седьмого декабря около четырех утра — за четыре часа до нападения — тральщик «Кондор» обнаружил в двух милях от Пёрл-Харбора японскую подлодку. Началась охота, в ней приняли участие эсминец «Уорд» и патрульный бомбардировщик. В 6.53 командир эсминца известил о потоплении японской подлодки дежурного по району. Тот доложил об этом оперативному дежурному штаба флота. Но почему-то адмирал Киммел узнал о потоплении японской подлодки только за несколько минут до начала воздушной атаки.

Второй факт.

Седьмого декабря в 6.50 с авианосца «Энтерпранз», находившегося в двухстах милях от Пёрл-Харбора, было замечено большое соединение самолетов, летевших в сторону Гавайев. Командир авианосца контр-адмирал Гонзалес не счел нужным проверить, что это за самолеты. Потому что Гонзалес — близкий друг Ингерсола и Тернера, — вероятно, знал от них о сигнале в виде сводки погоды и ждал нападения японцев, но только не на Америку. Он никак не мог допустить, что эти самолеты — японские. Пошли Гонзалес свои самолеты на перехват японских, и утро седьмого декабря в Пёрл-Харборе было бы совсем иным.

Третий факт. Самый вопиющий.

Накануне японского налета штаб противовоздушной обороны распорядился, чтобы все радарные установки к 7.00 прекратили работу, так как наблюдение за воздушной обстановкой в это воскресенье было поручено радарному пункту около аэродрома Моклеове.

Радиометристы были точны. Ровно в семь, и не минутой позже, они выключили свои станции, собрали планшеты, заперли в сейфы бумаги и отправились на воскресный отдых.

Кроме установки возле аэродрома Моклеове, работать продолжал лишь один пункт — радар на горе Опана, самой северной точке острова Оаху. Здесь специалист третьего класса Джозеф Локкард обучал работе на станции рядового Джорджа Эллиота.

Они уже собирались выключить радар и последовать примеру товарищей, когда в 7.02 Эллиот заметил на экране движущиеся точки. Их было очень много, и они быстро приближались с северо-востока. Более опытный Локкард тут же заменил стажера и сам сел за радар. Эллиот перешел к планшету.

Они посовещались немного, после чего телефонировали в информационный центр в форт Шафтер. На вызовы по боевой линии никто не отвечал — пришлось переключиться на общий телефон.

Трубку снял капрал Макдональд. Зевая на каждом слове, он спросил, какого дьявола им надо, обозвал их болванами и посоветовал не портить утренний сон начальству в день отдыха.

Локкард и Эллиот не выпускали из поля зрения таинственные цели. Это могли быть только самолеты. Они находились уже примерно в 130 милях от Оаху и летели со скоростью 150 миль. Забыв о завтраке, радиометристы с ужасом наблюдали за экраном.

В 7.15 Эллиот схватил телефонную трубку и снова позвонил в информационный центр. После долгих препирательств Макдональд, наконец, смилостивился:

— Ладно, соединяю с дежурным. Только потом на себя пеняйте, болваны вы эдакие!

Эллиоту ответил лейтенант Кермит Тайлер, только что принявший дежурство. Спокойно выслушав Эллиота, сказал: «О’кэй!» — и положил трубку. Перед дежурством Тайлер от кого-то слышал, что из Калифорнии должны прилететь бомбардировщики Б-17, направляющиеся на Филиппины, и самолеты с авианосца «Энтерпрайз», идущего к Гавайям.

Это произошло в 7.29.

Эллиот и Локкард следили за самолетами до тех пор, пока они не приблизились на 22 мили к Пёрл-Харбору. После этого вместо изображений на экране замелькали какие-то полосы, пунктиры и пятна — цель исчезла.

В течение целого часа радар Локкарда и Эллиота показывал японские самолеты, летевшие на Пёрл-Харбор. Но никаких мер не было принято, абсолютно никаких.

— Надо всех судить, — сказал Пейдж, — и вашингтонских и местных командиров. За преступную беспечность.

— И вынести беспощадный приговор, — сказал Шривер, запихивая записную книжку в карман.

5