Тайна Урулгана

— Неоднократно я возвращался к разговору о множественности обитаемых миров, однако мои коллеги старались поднять меня на смех. Я открою вам тайну, мои друзья: как только я услышал о падении урулганского метеорита, мои надежды увидеть подтверждение моим взглядам получили новый толчок. Изучение мною сообщений газет и очевидцев о манере падения этого предмета убедило меня в том, что, вернее всего, мы имеем дело с управляемым кораблем иноземного происхождения. Однако я не говорил вам об этом, потому что насмешки коллег перенести куда легче, нежели насмешки моих спутников по этому путешествию.

— Там, внутри… — начал Андрюша и осекся.

Тут и Костю проняло. Он продолжил мысль Андрюши:

— Если это корабль со звезд, то внутри него были некие инопланетные существа.

— Почему были? — воскликнул Андрюша.

— Потому что в ином случае они бы вышли на поверхность, — сказал Мюллер. — Надеюсь, что их гибель в момент крушения — а чем иным, как крушением, мы можем объяснить падение этого тела в ленской тайге? — была мгновенной.

Молчун между тем подошел к краю воронки и стал подтаскивать обнажившийся под водой ствол, чтобы сподручнее подобраться к металлическому шару, что лежал на поломанных стволах, как птичье яйцо в гнезде.

Потом обернулся, подождал паузы в речи профессора и спросил:

— А как же она летала? Железяка эта?

— Для меня это такая же загадка, как и для вас, молодой человек, — сказал Мюллер.

— Я читал, — вспомнил Костя. — У английского писателя Уэллса. У него они на Луну летали в подобном аппарате.

— Возможно, принцип движения этого тела был реактивным. Это вам что-нибудь говорит? — спросил профессор у Молчуна.

— Нет, — сказал тот.

Он поднатужился, ствол сдвинулся и лег рядом с первым. Теперь до метеорита можно было дойти, не рискуя свалиться в воронку. Молчун первым пошел к шару, который, судя по обнажившейся его части, должен был в диаметре превышать десять саженей, и деловито постучал по нему кулаком.

Звук был глухой. Если внутри шара и была пустота, то оболочка была толстой — кулаком не простучишь.

Тем временем к Молчуну присоединились остальные.

— Не надо стучать, — остановил Ивана профессор.

— А чего?

— Все равно не откроют, — ухмыльнулся Костик. — Мертвяки не открывают.

Молчун стучать перестал, перекрестился. Стоял, ждал, что придумает профессор.

А профессор ничего не придумал. Пауза затягивалась. Тогда Андрюша спросил:

— А может, все же еще постучать?

— Чепуха какая-то, — сказал Костик.

— Знаю, что чепуха.

— Надо осмотреть его со всех сторон, — сказал наконец Мюллер, перепрыгивая на соседний ствол, чтобы увидеть шар справа.

Костик с Андрюшей постарались пробраться налево, а Молчун остался, где стоял, потому что происходящее настолько превышало возможности его ограниченного разума, что инстинкт самосохранения подсказал ему единственный выход: ничего не делать.

Он стоял и думал: врет, наверное, профессор. Мало ли какие камни бывают! И, может, он не с неба свалился, а всегда здесь лежал. Наверху что? Звезды. Господь бог и ангелы. Им незачем в железных шарах летать. Сейчас бы вернуться к палатке, достать из профессорского мешка флягу с коньяком. А почему бы и нет?

Рассуждая так, Молчун скреб толстым грязным ногтем по железному камню. Грязь облетала. Под ней был тусклый, очень гладкий серый металл. По нему тянулась тонкая, как нитка, округлая полоска. Молчун скреб по полоске — любопытно было, куда она ведет. Но она вела под воду. Тогда Молчун плюнул и пошел прочь, пока, обойдя камень, не вернулись другие. Костик, выходя из-за полушария, увидел его и спросил:

— Ты куда?

— По нужде, — ответил Молчун и пошел дальше, не оглядываясь.

Он перевалил через земляную насыпь и поспешил к лагерю. Там сразу полез в рюкзак к профессору, достал оттуда флягу и приложил к губам. Коньяк был горячий, славный, только слишком быстро влился в глотку. Жалко. Но все равно приятно. Молчун потряс флягой, еще несколько капель упало в рот. Молчун аккуратно завернул крышку и спрятал флягу на место. Пускай что хочешь думает, но не сознаемся, сказал он себе и успокоился. Так он никогда и не догадался, что очередное великое открытие — открытие входа в космический аппарат — принадлежало ему, беглому каторжнику.

А Костик, который первым вернулся к исходной точке, сразу увидел тонкую полоску, очищенную Молчуном.

— Глядите! — воскликнул он. А впрочем, восклицать и не было нужды, потому что Андрюша с профессором уже были рядом и тоже увидели тонкий, будто проведенный иголкой круг.

Сразу стало ясно, что если и удастся проникнуть в космический корабль, то надо еще более спустить воду из воронки, хотя бы на сажень. Принялись звать Молчуна, но тот не откликался. Тогда лопату взял Костик, Андрюша помогал ему топором, а профессор ворочал стволы колом. Углубить отводную канаву было трудно — чем глубже копали, тем шире становился вал и плотнее набит деревом. Часа два прошло, прежде чем канаву углубили настолько, что вода опустилась ниже возможного люка.

Вернулись к шару и стали думать, каким образом этот люк открыть. Андрюша не удержался и снова постучал. И, конечно же, без всякого результата.