Тайна Урулгана

— Самые невероятные вопросы могут быть объяснены просто, — улыбнулся Дуглас, подливая в чашку из чайника. — Читая записки капитана Смита, маркиз натолкнулся в них на рассказ о падении метеорита, которое капитан наблюдал, когда его корабль был затерт льдами у берега новооткрытой земли. Там говорилось, что метеорит вместо того, чтобы падать, как и положено небесному камню, совершал над землей различные движения, будто старался замедлить падение и избежать падения в океан. Эти эволюции метеорита привели капитана к убеждению, что он является рукотворным телом, скорее всего небесным кораблем. Когда маркиз прочел эти строки, он решил любой ценой добраться до метеорита и увидеть его собственными глазами. Не знаю, зачем ему понадобился этот небесный камень…

— А теперь? — спросил Костя.

— А теперь я понимаю, что маркиз был куда предусмотрительнее меня. Я же последовал за ним, не желая оставлять в его руках документы Вероники. Я ждал момента, чтобы вернуть их. Потому мне особенно обидно было подвергнуться вашему нападению. Но, право же, на вас я уже не сержусь.

— Простите, я вам не верю, — ответила Вероника холодно.

— А где же бумаги? Где бумаги мистера и моей госпожи? — спросила Пегги.

— Они у Минамото, — ответил Дуглас. — Он их спрятал еще прошлой ночью. И я не знаю где.

Вероника окинула Дугласа презрительным взглядом и отвернулась. Ниночка подошла к ней и обняла за плечи.

— Мы его найдем, не беспокойтесь, — сказала она. — В тайге не спрятаться. Она большая, но просматривается насквозь.

— Нина права, — сказал Андрюша. — Человеку в тайге не потеряться. До Вилюйска через хребты ему не пробиться. А по Лене он далеко не уйдет.

— А я полагаю, — сказал профессор, — что он и без того не уйдет. Есть приманка, которая его подманивает, как нектар пче-. лу, — это астронавт по имени Рон.

— Вы правы, — раздался голос, который все услышали. Это был голос астронавта. — Он далеко не ушел. Он скрывается в лесу неподалеку от вас.

— Скажите, где? — крикнул в ответ Костик. — Я его найду!

— Это опасно, — ответил астронавт. — К тому же я знаю, что вновь прибывшие люди хотят увидеть меня. Я готов с ними встретиться.

* * *

Удивительно, но в корабле оказалось на этот раз больше кресел для гостей — для каждого по креслу. Пришли все, за исключением Кузьмича с тунгусом и убежавшего маркиза. Сама комната стала больше.

Астронавт плохо выглядел. Он осунулся, пожелтел, руки его чуть дрожали, на лбу выступили капельки пота.

— Как продвигается починка вашего летательного аппарата? — спросил профессор Мюллер.

— Благодарю вас, — ответил Рон. — Она близится к завершению.

Ниночка вертелась в кресле. Она ощупывала материал, из которого была сделана его обшивка. Ей жутко хотелось расковырять его пальчиком и поглядеть, не перья ли внутри, а если перья, то какие — какие птицы, прекрасные и ширококрылые, живут на той планете? Она вытягивала шею, чтобы увидеть, как перемигиваются огонечки на пюпитре, она хотела подбежать к стене, к светящемуся экрану, направленному на лагерь экспедиции, и узнать, теплый он или холодный.

Потом Ниночка обращала свой взгляд к пришельцу, и он казался ей удивительно красивым и романтическим. Ей представлялось в нем сходство с поэтом Надсоном, а то и с поэтом Блоком, фотография которого висела у нее над кроватью в Новопятницке. Движения астронавта, несколько вялые и замедленные от дурного самочувствия, казались ей особо изящными и совершенными. В общем, он приближался к Ниночкиному мужскому идеалу. — Когда же вы намерены отбыть от нас? — спросил Мюллер.

— Мне хотелось бы улететь завтра, — сказал Рон. — Я плохо себя чувствую и боюсь, что дальнейшее пребывание здесь может угрожать моей жизни.

— Не может быть! — воскликнула Ниночка. — Что с вами случилось?

— Только сегодня после серии анализов мой диагностический аппарат пришел к окончательному выводу, что местные микробы, не представляющие для вас опасности, оказываются крайне вредными для меня.

— У меня есть аптечка, — сказала Вероника. — Может быть, в ней отыщется нужное для вас средство?

— Влияние ваших лекарств на мой организм непредсказуемо, — ответил Рон. — Так что для меня единственный выход — как можно скорее вернуться к себе в состоянии анабиоза и проснуться вновь уже у себя дома.

Астронавт почувствовал приступ тошноты — ему пришлось достать из стены пилюлю и проглотить ее. Запахи, которые принесли с собой люди, набившиеся в отсек управления, были невыносимы. Рону казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Но он не мог оскорбить этих людей, потому что понимал, что ничем нельзя выказать отвращения к дикарям.

— В таком состоянии лететь опасно, — высказал вслух сомнения профессор Мюллер. — Мы, конечно, желаем вам благополучного возвращения…