Тайна в черной рамке

– Все! Все! – Одну руку Аркадий вскинул, давая понять, что сдается, а пальцами другой осторожно расстегнул куртку.

Ну почему он не подумал о пистолете, когда вышел из машины к Вике? Знал же, что может нарваться на знакомый револьвер. Теперь вот изворачивайся.

– Я никого не убивала! – мотнула головой Вика.

– А деньги?

Сарычев повел поднятой рукой, переключая все внимание Вики на нее. А сам тем временем вытащил пистолет. Собачка пистолета опущена, патрон в патроннике, хоть здесь у него полный порядок.

– Я не убивала Лешу!!! – остервенело крикнула Вика.

И вдруг пропала. Сначала громыхнул выстрел, а потом она пропала. Аркадий вдруг с ужасом осознал, что пропало все: нет ни времени, ни пространства, ни света, ни звуков, ни боли, ничего…

* * *

Сарычев лежал на снегу, раскинув руки. Во лбу маленькая дырочка. Снег под головой чистый, видимо, пуля застряла где-то в черепной кости. Револьвер у Вики короткоствольный, маломощный. Она держала его в руках, с ужасом глядя на покойника. Прокофьев и Ярыгин осторожно подходили к ней, но она как будто их не замечала.

– Спокойно, девочка моя, спокойно! – Егор взялся за ствол револьвера, выдернул его из руки женщины.

– Я не убивала Лешу! – мотнула головой Вика.

– Это не Леша.

Ярыгин коснулся носком ботинка руки, в которой Сарычев держал пистолет.

– Самооборона при нападении? – спросил он.

– Я не убивала Лешу! – все так же невменяемо повторила Вика.

– А кто его убил? – спросил Ярыгин.

Он просунул руку в салон автомобиля и вытащил из лежащей в нем сумке банковскую упаковку с оранжевыми купюрами. Но Вика его действий как будто не замечала.

– Я не убивала Лешу!!! – глядя куда-то в пустоту перед собой, выкрикнула она.

– А деньги? – спросил Ярыгин.

Только сейчас, казалось, Вика заметила пачку денег в руке Ярыгина.

– Вы все равно думаете, что это я убила Лешу! – закричала она.

– Никто не думает, спокойно. – Прокофьев обнял ее за плечи.

– Думаешь!.. – мотнула она головой. – А он сам умер… Правда, сам!

– Сам, сам. – Егор ласково похлопал женщину по плечу.

– Он перевязал рану, остановил кровь, ему стало лучше. Он всю дорогу говорил, просил его простить. Сказал, что бес попутал. Сказал, что нет ему прощения. Сказал, что уйдет, спрячется и всю жизнь будет замаливать грехи… Он думал, что будет жить. И я думала, что он будет жить. А ему вдруг стало плохо. Он начал задыхаться, хвататься за меня, а потом сказал, что умирает. И умер.

– А болото? – спросил Прокофьев.

Он ведь тоже неплохо чувствовал себя после ранения, а потом вдруг стал задыхаться. Но его-то спасли, а Сигайлову оказать помощь было некому.

– Болото… Леша ничего от меня не скрывал, я знала, что он преступник. А если бы меня обвинили в соучастии в ограблении?

– Ну если вы помогли ему скрыться с места преступления… – в раздумье протянул Ярыгин.

– В том-то и дело… – кивнула Вика. По ее щекам текли слезы, она то и дело всхлипывала. – А я везла его через лес…

– В охотничий дом? – спросил Савелий.

– Да. Леша мог там немного пожить…

– Не доехал?

– Нет.

– А вокруг болота.

– Да, там у самой дороги… Сама не знаю, что на меня нашло. Я не должна была этого делать…

– Значит, в болоте Сигайлова надо искать?

– Я ведь и сама тогда чуть не утонула… Надо было утонуть! – Вика вдруг перестала плакать. – Да, надо было утонуть!..

– Все, все. – Прокофьев крепко прижал ее к себе боком.

– И деньги надо было утопить!

– Так за чем же дело стало? – усмехнулся Ярыгин.

Егор выразительно глянул на него. Да, он прав, Вика действительно могла утопить деньги, а она присвоила их себе. И что бы она сейчас ни говорила, воровство как минимум пятно на ее совести. А как максимум уголовное преступление. И еще нужно выяснить, какой смертью умер Сигайлов. Если действительно от раны, полученной при ограблении, – это одно, а если его все-таки добила Вика – совсем другое.

* * *

Торфяная кислота в болотной воде замедляет рост бактерий, поэтому органические тела в ней практически не разлагаются. И труп Сигайлова хорошо сохранился для трехлетнего пребывания в болоте. Тело вытащили из болота в том месте, где указала Вика, и сейчас оно лежало на холодном анатомическом столе в судебно-медицинском морге. Заключение экспертизы готово, Сигайлов скончался от полученной раны, и Вика виновата лишь в том, что не отвезла его в больницу. Но ведь Сигайлов сам запретил ей это делать.

Ярыгин перевел взгляд с бумаги на труп. Сигайлов сам во всем виноват, не надо было прогибаться под Сарычева. И ставить под удар своих боевых товарищей.

– Ну спасибо вам, товарищ доктор. – Подмигнув судмедэксперту, Савелий повернулся к нему спиной.

Все, пора уходить, его ждут великие дела, на этот раз никак не связанные с грязными делами Сарычева. Подлец и мерзавец получил свое, и, хотя Перова не имела права в него стрелять, язык не поворачивался назвать ее убийцей.