Тайна, в которой война рождалась

Фашистский мятеж и итало-германская интервенция в Испании явились проблемой необычайно острой. В политических кругах Западной Европы и Америки возникло множество оттенков в отношении к этим событиям. Но "сердечные чувства", о которых с такой откровенностью писал Черчилль, были наиболее характерны для буржуазного мира в целом. Оставим на совести автора приведенных строк "огромное число русских большевиков и французских коммунистов" - у страха глаза велики. Но именно страх перед перспективой победы "красной" Испании, страх, что это послужит толчком для крушения прогнившего строя и в других странах Европы, расчеты столкнуть на испанском огненном рубеже СССР с Германией и Италией - таковы, корни политики "невмешательства", проводившейся западными державами в связи с событиями в Испании.

Документы из секретных архивов Берлина и Рима показывают, сколь быстро намеренное бездействие западных держав породило у агрессоров чувство полной безнаказанности, сколь пагубным оказался отказ Англии и Франции последовать настойчивым призывам СССР использовать Лигу наций как инструмент сплочения миролюбивых сил. Интересна в связи с этим запись беседы, Муссолини с Герингом, посетившим в январе 1937 г. Рим в целях демонстрации прочности только что созданной фашистской "оси". Среди прочих проблем собеседники затронули и испанскую. Отвечая на вопрос Геринга о возможной реакции западных держав, Муссолини со свойственным ему цинизмом высказал убеждение, что с данной стороны не угрожает никакая опасность.

"Нет ...оснований для беспокойства, - заявил он, - поскольку нет никаких причин для того, чтобы созданный Лигой механизм, который уже в трех случаях бездействовал{51}, вдруг пришел в действие на четвертый раз... Английские консерваторы весьма боятся большевизма, и этот страх очень хорошо можно было бы использовать в политических целях".

Эту точку зрения разделял и Геринг.

"Консервативные круги (Англии. - Авт.), правда, сильно озабочены мощью Германии, - заметил он, - но больше всего они боятся большевизма, и это дает возможность рассматривать их практически как полностью готовых к сотрудничеству с Германией".

Насколько грубо итало-германская дипломатия пользовалась антикоммунистической маскировкой в связи с событиями в Испании, свидетельствует, например, заявление Чиано послу США в Риме Филипсу в конце ноября 1936 г.

"Он отметил, - сообщал посол в Вашингтон, - что известная часть американской прессы не понимает позиции Италии в связи с испанским конфликтом; что Италия пытается спасти западную цивилизацию от коммунистического господства и этим все исчерпывается. Как он полагает, если бы американская публика могла только осознать истинное положение в опасности, которое возникло бы, если бы коммунизм взял верх в этой части мира, она с большей готовностью оценила бы усилия итальянского правительства. Он выразил надежды, что это я разъясню моему правительству, и я заверил его в этом".

Совершенно иначе выглядят не предназначавшиеся для чужих глаз документы фашистских канцелярий. В них на первом месте - факторы стратегического порядка. Положение в Испании расценивалось прежде всего с точки зрения предстоявшей схватки держав "оси" с Англией и Францией.

"Устремления националистской Испании в конечном счете направлены против Франции и Англии, - говорится в меморандуме, подготовленном МИД для Гитлера в октябре 1938 г. - ...Вряд ли имеется необходимость отмечать, что упомянутые выше цели националистской Испании полностью отвечают нашим интересам и интересам Италии. Заполнение военного и политического вакуума на Пиренейском полуострове, что уже в значительной степени достигнуто, означает коренное изменение в положении Франции. Слова Мазарини, сказанные им после заключения Пиренейского мира в 1659 г., что Пиренеи больше не существуют, т. е. тыл Франции гарантирован от нападения со стороны Пиренеев, утратят свой смысл. Связь Франции с ее колониальной империей станет проблематичной. Гибралтар потеряет свою цену, свобода прохода английского флота через пролив будет зависеть от Испании, не говоря уже о возможности использовать Пиренейский полуостров для операций подводных лодок, легких морских сил, а также авиаций, по всем направлениям буссоли. Европейский конфликт, в котором ось Берлин - Рим будет противостоять Англии и Франции, приобретет совершенно иной вид, если сильная Испания присоединится к оси Берлин - Рим.

...Изложенное выше делает очевидным, что наша политика в отношении Испании, т. е. политика оси Берлин - Рим, должна сделать все возможное, чтобы позволить Франко добиться быстрой победы, должна содействовать восстановлению Испании и быть направлена к тому, чтобы обеспечить тесную зависимость Испании от оси Берлин - Рим".

Мятеж Франко с первого же дня встретил решительное противодействие народа. Даже по сообщениям германских наблюдателей, положение мятежников было бесперспективным.