Тайна Вечности (СИ)

- Дафна! – бабушка попыталась повысить голос, но он сорвался, и она рвано закашлялась.

Внучки стремглав бросились к инвалидному креслу, но Рельда протестующе замахала руками.

- Со мной всё в порядке! Всё в порядке.

Даже если бы в этот момент можно было закрыть глаза, то никто бы не поверил ни этому старческому голосу, ни интонации, срывающейся и жалкой. Впервые за свою нелёгкую, но долгую жизнь бабушка Рельда была беспомощна. И это было началом конца.

Дафна принесла ей стакан воды, а Сабрина накрыла бабушкины ноги тёплым пледом. Внучки уселись на небольшие низенькие табуреточки прямо перед Рельдой и сжали её морщинистые руки в своих ладонях.

Смотря на ссутулившуюся старушку в инвалидном кресле, полностью поседевшую от горя, блондинка почти не узнавала в ней ту энергичную женщину в странной шляпке, которая забрала их с Дафной из приюта. Ещё вчера, казалось, она была именно такой: суетилась у плиты, добродушно ворчала, расследовала детективные дела и пыталась узнать своих внучек; но наступившее сегодня больно ударило Сабрину под дых. Сколько же она пропустила! Увлёкшись новым другом, разборками с Паком и обучением девушка позабыла о своих близких, и вот к чему это привело. Голубоглазая горько заплакала, прислонившись к бабушкиным коленям головой.

- Ну, ну, libeling, - Рельда гладила блондинку по волосам и её тяжёлая, ласковая ладонь, дарившая тепло, показалось Сабрине самой замечательной на свете. Очень-очень давно так делала мама, а после неё никто больше.

Резко подняв голову, девушка решительно начала утирать слёзы, размазывая их по щекам и хлюпая носом совсем по-детски.

- Бабушка, Дафна, - блондинка поймала родные взгляды, - я сильно перед вами виновата. И боюсь, что едва ли я смогу искупить свою вину. Я долгое время была в обиде на весь мир из-за родителей, из-за приюта и из-за ужасных семей, куда нас помещали. Конечно, после стольких лет бесконечного боя за независимость я не знала, что у меня снова может быть семья, не такая, как прежде, но семья. Я не верила и не доверяла, вела себя ужасно, потому, что не могла принять ни себя, ни правду о родителях, ни новых родственников, ни происходящее вокруг. Мой привычный разумный мир рушился, и я обвиняла в этом вас, - Сабрина сделала глубокий вдох, некрасиво и зло вытерла выступившие слёзы тыльной стороной ладони. - Знакомство с Питером действительно помогло мне всё это преодолеть, но это совсем не значило, что мне нужно было везде за ним следовать, игнорируя мою семью. Я много чего сделала для лагеря Противоборцев, для того, чтобы мы победили, потому что война – моя стихия. Это, наверное, единственное место, где я чувствую себя в своей тарелке, ведь это всё, что я умею, как мне казалось. Но это далеко не так. Всё, что я хотела – мира. Окружающего, душевного, семейного, своего собственного. Однако это невозможно без моих близких, - девушка взяла Дафну за руку и крепко сжала обе ладони: сестры и бабушки. – Теперь я хочу, чтобы вы знали всё. Осудите вы меня или нет, я всё вам расскажу.

Сабрина поведала им о своих путешествиях, обучении, подготовке, о лагере Алой Руки, откуда она вырвалась совсем недавно и о предательстве Пака. По окончанию своего рассказа ей действительно больше нечего было скрывать. Все её карты были на столе. Полностью разоблачившись перед родными, блондинка почувствовала себя свободнее и одновременно очень тяжело: никаких защитных барьеров больше не было.

-Libeling, ты столько всего пережила, столько преодолела и прошла, а мы даже не знали, - Рельда крепче сжала ладонь Сабрины, - я тоже перед тобой виновата. Мне не нужно было так сразу толкать тебя в расследования, пока бы ты привыкла к тому, что ты такая же часть семьи, как мистер Канис и мои сыновья, пока бы ты сама не захотела… Мне, казалось, что тебя должно воодушевить всё это, как меня, как Джейка… - она тяжело вздохнула. – Я не учла того, что Генри и Вероника держали тебя в стороне настолько, насколько это было возможно. И я их «разоблачила», лишив тебя всякой надежды на возвращение к «нормальной», как ты её называла, жизни, - старушка погладила её по щеке мозолистой рукой, - ты похожа на Генри. Такая же упрямая, своенравная. Я совсем тебя не разглядела. Так что и ты меня прости.

В её глазах стояли слёзы, да и сама Сабрина не выдержала, и почти разрыдалась. Как же ей хотелось, чтобы кто-нибудь её понял. Просто вот так. Не осуждая, не требуя ничего. Понял и принял. И как же ужасно, что они не поговорили так раньше! Ведь теперь у них было только сегодня, может быть завтра, а затем неизвестность, может быть, смерть и пустота.

- Бабушка, - Сабрина и Рельда обнимались и плакали. А затем притянули в свой круг и Дафну, которая, не выдержав накала эмоций, почему-то зарыдала тоже. - И ты меня, Дафна прости. Я была ужасна не права. Но мне так хотелось тебя защитить. Ото всего мира, и от себя в том числе. Ведь я была такая злая, а ты такая хорошая и маленькая. Я совсем не заметила, как ты выросла.

Дафна подползла к сестре и обняла её, зарываясь руками в копну светлых волос.