Тайна Вечности (СИ)

В глубине души Пэн прекрасно знал, что именно он должен сделать. Лекарство от демонической заразы, пожирающей его, столько лет было с ним, но он им не воспользовался. Рельда Гримм была права: он искал не спасения, а прощения. С другой стороны, она едва ли могла вообразить себе всю ту ситуацию, в которую он влип, целиком. Более того, старушка явно не до конца понимала ритуал избавления от демона: с уходом «незваного гостя» вечник лишался магии, наработанных годами навыков и памяти за всё то время, что он находился под властью демона. Риск и вина держали Питера за горло годами, сейчас ситуация только ухудшилась. Пэн готов был сражаться и победить, но без своей силы он ничего не стоил. И Рельда была права: им нужен был «последний оплот», поэтому «лекарство» должно остаться нетронутым.

«Если бы Бел только знала…», - на секунду ему показалось правильным сказать, но это было лишь минутное замешательство. Поэтому шатен просто позволил сестре ещё раз помянуть его упрямство недобрым словом.

- В эту войну втянуты все, Бел. Мы не можем быть в стороне. Более того, я не хочу, чтобы мы были в стороне от этого.

- Тебе хуже, - она не стала сдавать позиций.

- Я хочу сражаться. Но…если я почувствую, что не способен себя контролировать, - он сглотнул, даже подумать было страшно. – Я перенесу себя к нам в подвал.

Посмотрев на него, фея кивнула. Она обняла брата и положила голову ему на колени. Ей было страшно. Чувство того, что окружающий мир рушиться повсюду и бежать просто некуда, охватывало её целиком. Природа твердила: этот мир истощил сам себя, люди истощили его, пришло время очищения всего и вся во имя жизни вечной. Бел понимала справедливость этих мыслей, однако нынешний мир и людей она любила больше и сочувствовала им так, как не должна была бы. Это разрывало её на части. Единственной точкой опоры в этом хаосе была её семья. Но и она могла развалиться на части в любой момент. Фея сильнее сжала колени Питера и почувствовала на своей голове его тяжёлую тёплую руку. От его кожи пахло хвоей и горным воздухом. На секунду Тинкербелл ощутила себя защищенной, а затем она тихонько заплакала.

…если фея плачет, грядут великие перемены…

========== 29. Красным-красно, белым-бело, черным-черно. ==========

Неделю назад.

Она бежала. По горящим от бега щиколоткам к обледенелым от холода пещер голеням стекала кровь. Влажная тягучая субстанция делала диссонанс меж температурами не таким сильным, и она бы бежала быстрее, но раны неприятно жгло. Боль пульсировала в мышцах по всему телу, сердце сжималось вместе с горящими лёгкими. Позади оставались враги, дом, в котором она много лет прожила пленницей, и существа, которых она ненавидела, а те в свою очередь, презирали её. Но это был дом. Единственный. И теперь его не было….

В Королевство Эльфов и Фей ворвались вечножители. Они несли с собой чёрные знамёна с ярко-алой дланью и «свободу». Какую именно свободу и в чём? Свободу от людей, Свободу Свобод, Новый мир для Вечников. Знать встала на сторону Титании, никогда особенно не испытывавшей позывов к геноциду людей, а после смерти мужа и вовсе отказавшейся от всяких амбициозных идей по восстановлению Великого Эльфийского и Фейского Королевства. Агитаторов Алой Руки выставили вместе с согласными. Мотылёк наблюдала за этим из-за решётки.

Они вернулись на следующий день. И это был уже далеко не дружеский визит, ведь Алая рука пришли с армией. Королевство было захвачено. Сопротивлявшихся начали казнить, преступникам, разделявшим взгляды Хозяина пожаловали амнистию. Однако всё это не уберегло новое правительство от бунтовщиков.

В человеческом мире тоже было не спокойно. И, в конце концов, на исходе недели война охватила весь остров Нью-Йорк. Началась гражданская война: люди пошли на людей, вечники на вечников. Королевство Эльфов и Фей вспыхнуло первым…

Мотылёк, бывшая фея-фрейлина Титании, в прошлом высокопоставленная леди, дочка одного из лордов, ранее управлявших землями Королевства совместно с Его Величеством Обероном. Но впоследствии Королевство было развалено, ушло в подполье, дома лордов перессорились между собой, многие были убиты, некоторые бежали, благодаря хитроумным планам Оберона, претендовавшего на единоличное властвование. Мотылёк была взята в двор короля в качестве залога послушания гордого дома Шалотов. Свадьба с отпрыском Оберона обеспечила бы Королевству процветание, а впоследствии и армию для восстановления Былого Величия. Мотылёк разделяла надежды будущего свёкра, куда больше его сына, помимо этого она питала и собственные – на власть и значимость. Пак всё разрушил. Сначала и потом. Он всегда так делал. Мотылёк ненавидела его, если бы всё-таки не любила…