Тайна Великого Посольства Петра Великого

И подействовала угроза. Видимо, зажав зубами крепкое слово, но с улыбкой на лице появился он в конце концов в Вене. На переговорах Посников был человек незаменимый: и с австрийцами встречался, и с турками тайные переговоры вел. А когда кончился конгресс и вся делегация в Москву направилась, он стал проситься не куда-нибудь, а в Амстердам для исправления своих инструментов. Но ведь до Амстердама скакать да скакать по разбитым дорогам Австрии и Германии. Видно, Европа была ему так же хорошо знакома, как собственный поношенный кафтан. Вздохнул Прокофий Богданович и отпустил.. А тот взял да уехал, только ем и видели. Странно как-то получилось: высветилась вдруг из тьмы истории такая колоритная личность, как Петр Посников, и так же неожиданно исчезла в этой тьме. Кто он? Что с ним было до этого и что сталось потом? Ничего не известно. Любая нация могла бы гордиться таким "дохтуром". Романы бы о нем писали. А у нас: поехал мертвых собак живить - вот тебе и весь след.

Состав возницынской команды сам по себе интересен настолько, что стоит привести его полностью.

Возглавляет ее священник отец Иоанн - должность, повидимому, обязательнаядля каждой мало-мальски значительной группы русских людей, отправлявшейся за рубеж. Неясно только (из бумаг Возницына этого не видно), принимал ли он участие в формировании тактической линии делегации на переговорах или же его функции сводились к непосредственным обязанностям спасению душ и наблюдению за нравственным обликом сотрудников посольства.

Далее следуют дворяне, переводчики и подьячие, которых мы определили бы сегодня как "оперативно-дипломатический состав делегации". Их было всего 10 - 11 человек. В числе дворян были два брата Возницына - Андрей и Иван, а также Владимир Борзов, приехавший недавно из Москвы с подарками для императорского дома. Скорее всего именно с ними обсуждал посол повседневные дела. Но в переговорах с союзниками или с турками они участия не принимали. Возницын, который подробно сообщал в Москву о каждой такой встрече, всегда упоминал об участвующих в них переводчиках и подьячих. Но ни разу имена дворян не встречаются.

Если "оперативный состав" делегации Возницына, по нашим сегодняшним понятиям, довольно-таки скромен, то "технический персонал" чересчур велик. На первом месте стоит собольщик при меховой казне из московских посадских людей. Каждое русское посольство везло тогда с собой много мехов, в основном соболей, для подарков, а порой и попросту взяток. Русские меха очень ценились и в те времена. Поэтому в состав делегации включался меховщик, или собольщик, который отвечал за сохранность и перевозку мехов. В делегации были свои сторож, церковник, конюший, погребничий, 2 пажа, 3 трубача, 4 гайдука, 5 слуг посольских, 5 поваров, 12 конюхов и "челяди дворянской и подьяческой и иных чинов" - 15 человек.

В целом в делегации Возницына было 60-70 человек. Не так уж мнот, если учесть, что им действительно пришлось стоять в чистом поле, обеспечивая себя всем необходимым для жизни и работы. Делегации, которые выезжают за границу сейчас, бывают не меньше, хотя живут в отелях и пользуются услугами посольства.

Что же касается пажей, трубачей и гайдуков, то в те времена без них было нельзя. Не поняла бы иностранная общественность. Ведь по той роскоши и торжественности, которыми обставлялось появление посла, судили о политическом весе государства на европейской арене.

Польский посол Ян Гнинский, например, незадолго до описываемых событий, въезжая в Константинополь, пытался поразить турок невиданной роскошью. Его шествие открывали 38 повозок с багажом. За ними ехали богато разукрашенные кареты посла и две кареты с прислугой. За отрядом янычар следовали 40 польских дворян в одеждах из розового шелка, расшитого серебром, и 28 лошадей с конюшими в ярких красных одеждах, Потом 4 трубача, 12 пажей, рыцари немецкие и французские, еще 30 польских дворян, наконец, польские гусары в великолепных мундирах. Сам посол блистал одеждой, усыпанной драгоценными камнями. Его окружали 12 гайдуков в красных одеждах с серебряными застежками и в шляпах с султанами из перьев цапли. Шествие замыкали б пажей и 50 драгун в синих мундирах и красных ментиках. Подковы лошадей пана Гнинского были серебряными и еле держались на двух гвоздиках, дабы во время шествия они могли быть потеряны и подобраны любопытными зрителями, которые, несомненно, подивятся богатству и могуществу короля Польского.

Как и предвидел Гнинский, великолепие его появления в Константинополе не осталось незамеченным. А одна из подков была даже показана великому визирю. "Этот гяур, - сказал он, - подковывает лошадей серебром, но его собственная голова из свинца, так как посланный государством бедным, он расточает то, что оно может дать ему лишь с большими усилиями".

Так что наш Прокофий Богданович выглядел куда как скромно.

ГЛАВА VI ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ КОРОЛЬ

Под вечер 18 июня, когда начала спадать душная жара, войско Шеина расположилось на высоком лесном берегу Истры*.